Англия вступает в войну в 1939 г - 9

Последняя остановка в Ла-Панне

Штаб БЭВ прибыл в Ла-Панне 28 мая и оставался там до эвакуации. Местечко это выбрали по одной причине: там уходил под воду телефонный кабель в Англию. То есть до самого конца можно было нормально поговорить по телефону с Дувром и Лондоном. Моя 3-я дивизия заняла позиции на левом фланге Дюнкеркского плацдарма в ночь с 29 на 30 мая. Мы обороняли канал между Фюрне и Ньёпором. Мой штаб расположился среди песчаных дюн на окраине Ла-Панне. Штаб командующего, вернее, то, что он него осталось, занял дом на набережной. Теперь он состоял из самого Горта и нескольких офицеров.

Утром 30 мая Брук приехал в мой штаб в дюнах и сообщил мне, что ему приказано вернуться в Англию. Он был очень расстроен. Мы были большими друзьями, и я сделал все, что в моих силах, чтобы успокоить его, сказал, что очень важно как можно скорее вывезти с плацдарма наших лучших генералов, поскольку впереди еще не один год войны. И даже если мы все погибнем, его необходимо спасти. Потом он сказал мне, что я должен взять на себя командование 2-м корпусом. Меня это удивило, потому что в корпусе я был младшим генерал-майором. Тем же вечером Брук отбыл в Англию.

Лорд Горт провел последнее совещание в своем штабе на набережной во второй половине того же дня, 30 мая. Я присутствовал на нем, потому что возглавил 2-й корпус. С 10 мая, когда начались боевые действия, я увидел лорда Горта впервые. Мой штаб находился рядом, я пришел первым и поговорил с ним до того, как началось совещание. Он сидел в столовой и имел удрученный вид, хотя и пытался казаться веселым, как всегда. Встретил он меня типичной для него фразой: «Позаботьтесь о том, чтобы этой ночью передовую надежно прикрыли боевые дозоры».

На совещании он зачитал нам телеграмму с последними инструкциями, полученными от правительства. И вот что нам предлагалось:

«Продолжать защищать существующий периметр для того, чтобы обеспечить максимальную эвакуацию, которая в настоящий момент идет успешно. Каждые три часа докладывать текущую обстановку из Ла-Панне. Если мы сможем по-прежнему поддерживать с вами связь, то пошлем вам приказ эвакуироваться в Англию с теми офицерами, которых вы сочтете необходимым взять с собой, в момент, когда мы посчитаем, что под вашим командованием остались столь незначительные силы, что руководство ими может быть передано командиру корпуса. Вам следует сейчас назначить такого командира. Если связь будет прервана, передайте командование и возвращайтесь, как оговорено, когда состав вверенных вам войск сократится до трех дивизий. Это согласуется с военными нормами и не нанесет урона вашей чести. С политической точки зрения было бы непростительной ошибкой позволить противнику захватить вас в плен, когда под вашим командованием останутся только незначительные силы. Назначенному вами командующему корпусом вменяется в обязанность обеспечить взаимодействие с французскими войсками и эвакуацию из Дюнкерка или с побережья. Однако если, по его мнению, нанести противнику адекватный урон не удастся, он имеет право, после консультаций со старшим французским командиром, официально капитулировать, чтобы избежать бессмысленных потерь».

Принято считать, что на этом последнем совещании Горт объявил, что после его отъезда войсками будет командовать генерал-майор Г. Р. Л. Дж. Александер. Это не так. Более того, генерал Александер на том совещании даже не присутствовал. Опишу, что там действительно произошло.

На совещании присутствовали два командира корпусов, генерал-лейтенант М. Дж. Г. Баркер, командир 1-го корпуса, и я, только что принявший 2-й корпус. Баркер стал командиром 1-го корпуса после возвращения генерала Дилла в Англию в апреле: его назначили заместителем начальника Имперского генерального штаба.

План Горта основывался на телеграмме военного министерства, и он приказал мне эвакуировать 2-й корпус следующей ночью, с 31 мая на 1 июня, а 1-й корпус получил приказ прикрывать наш отход. Горт проинформировал Баркера, что в случае крайней необходимости тот имеет право сдаться немцам вместе с остатками своего корпуса. На том совещание и закончилось. Я остался после ухода остальных и попросил Горта уделить мне несколько минут для разговора наедине. Затем я сказал ему, что Баркер находится в таком состоянии, что было бы неверно доверять ему командование остающимися войсками. В той ситуации требовалась выдержка и ясный ум, потому что при удачном раскладе оставалась возможность эвакуировать 1-й корпус, избежав капитуляции. У него такой человек есть, генерал Александер, командир 1-й дивизии в корпусе Баркера. А самого Баркера следовало незамедлительно отправить в Англию, назначив Александера командиром 1-го корпуса. Я очень хорошо знал Горта, поэтому говорил прямо, решительно, настаивая на том, что именно так и следует поступить.

Горт медлить не стал. Баркера отослали в Англию, и больше я никогда его не видел. Александер принял командование 1-м корпусом. Теперь обоими корпусами командовали генерал-майоры. Мы встретились на следующий день в Ла-Панне, чтобы обсудить ситуацию. И оба были уверены, что все закончится хорошо. Так и вышло. «Алекс», действуя со свойственными ему выдержкой и уверенностью, сумел эвакуировать всех в Англию.

Вечером 30 мая я провел совещание с командирами дивизий 2-го корпуса и приказал им следующей ночью, 31 мая, обеспечить эвакуацию с побережья. В тот вечер в Ла-Панне сложилась неприятная обстановка. Снаряды рвались недалеко от дома, где я проводил совещание. Я также приказал, что те подразделения, которые не смогут эвакуироваться с побережья, должны берегом дойти до Дюнкерка и погрузиться на корабли в гавани.

Следующей ночью я вывел 2-й корпус. Ситуация на побережье была не из лучших. Некоторые из построенных нами импровизированных пристаней начали разрушаться, так что многим пришло добираться пешком до Дюнкерка. Когда мы находились на берегу, моего адъютанта ранило в голову осколком снаряда. Я крепко отругал его за то, что он стоял без стальной каски, совершенно забыв, что и сам не надел ее, на что он мне тут же и указал. Это был Чарльз Суини из Ольстерского стрелкового полка. Он прослужил со мной всю войну и погиб в самом ее конце, в Германии. Я очень любил этого обаятельного ирландского парня. После того как эвакуация с побережья закончилась, мы сами пешком отправились в Дюнкерк, который находился в пяти или шести милях, вместе с бригадным генералом Ритчи (теперь генерал, сэр Нейл Ритчи) и моим ординарцем. Добравшись туда на заре, поднялись на борт эсминца, который прибыл в Дувр 1 июня.