20 августа 1998 г.
На улице снова тучи, хотя, по прогнозу, с пятницы погода должна улучшиться.
…Звонил Николай, Валиной сестры Людмилы муж: Людмила видела в связи с нами, говорит, плохой сон. А нам, действительно, сейчас плохо. Ванина виза пока для нас подвешена, устный, якобы, на год положительный ответ в нашем чиновничьем царстве – не ответ. А бумажку обещают еще через 10 дней. Страшно, т.к. и 1-ое сентября на носу, с институтом расплачиваться, договариваться…
Невероятно тяжело ждать, терпеть ожидание, претерпевать подвешенность; впрочем, и по пословице, труднее всего — ждать и догонять. Но к нашему возрасту все запасы «жданок», видимо, уже закончились, хотя и Валя терпелив, как верблюд, и я многое успевала претерпевать.
…Ваня рад – вернулся с каникул Максим, с самого раннего детства, с песочниц, они знакомы, а в тот Ванин приезд, когда он учился в 4 классе, они замечательно подружились. Хорошо бы, чтоб у этой дружбы было бы продолжение. Максима – так я его всю жизнь зову – из хорошей семьи, с 14-го этажа нашего дома, из нашего же подъезда.
Ванюша пока во многом инфант, ребенок, хотя во многом, вроде, и не ребенок. Не разберешь. Определенно лишь то, что его, – мне все время кажется, – никак не накормишь.
…Вздорожание доллара для нас очень тяжело: за Ваню надо платить в Строгановке 3000 долларов. И так-то тяжко было, при старой цене. А при новой? Я вообще не представляю, как мы тут вывернемся. Душа все время не на месте, сердце болит, Валя тоже перенапряжен, т.к. сказал мне вчера, что его делами мы совсем не интересуемся. А явную неправду он по-скорпионски говорит тогда, когда ему плохо. Я долго не могла успокоиться; Наташин звонок, который должен, по правилам, был меня успокоить, всю меня, когда речь идет о Панаме, вздрючил, да еще эти Валины слова. Наверное, я уже сама себе трудна, не справляюсь с напряжением, другим от этого хуже делаю. А дом-то должен стоять… Ему запас прочности нужен, у меня же запаса прочности – никакого. А как быть? Как эту прочность нарастить? Как?
…В Захарове – очередной выверт: глава администрации выступил в местной газете – она у меня на столе – с требованием к властям отдать одинцовцам заповедную землю. Я подготовила на основании документов публикацию у нас, в «Автографе». Теперь директор заповедника звонит и звонит: снимите, иначе снимут меня (а его только что назначили, и он – нормальный человек).
Придется снимать, а заменять сложно: Юры нет, Ваня с фотографиями не справляется.
…Я все время напоминаю себе – «не унывай», «не унывать!». Но «физика», плохое физическое самочувствие, не оставляет сил для душевной стойкости. Где брать силы, если зимы заранее боюсь, хотя лето было очень тяжелым. И почему сложности жизни только нарастают, а послаблений от жизни никто никогда и не ждет. Сопротивляемся, сопротивляемся сложностям – а в результате их только приобретаем. Валю жалко. Последнее время —нестерпимо жалко.
…Все-таки Ваня очень беспечен. М.б. так и должно себя вести в 18 лет. А какими были мы? Тоже ведь беспечными, но, все-таки кажется, что в главном, наиболее важном, вели себя более предусмотрительно, более ответственно. Во всяком случае, о таком количестве денег (карманных) даже и мечтать не могли, да и не мечтали: хватило бы поесть, да на транспорт, да заплатить за жилье. Интернет, доллары, гражданское чувство устойчивости в этом мире, – по-моему, для нас все это пока химеры.
Ваня: «Баб, я зайду к Максиму ненадолго…»
Я: «А стол когда будем разбирать? Я еще вчера тебе об этом говорила».
Ваня: «Стол разбирать?»
Понимает только прямые «указания»: «Ваня, вынеси мусор», «Ваня, убери постель», «Ваня, не ешь на коленках», «Ваня, повесь то-то и то-то…» Наташа говорила: «Ничего не жди, все нужно прямо напоминать: мол, Ваня, почисти картошку, мол, Ваня, пропылесось то-то и то-то». Действительно, никакой такой инициативы, да еще по 10 раз одно и то же напоминаешь.
Как же устала я без помощников по дому! Любят быть в чистоте, но ни одного движения «в сторону дома» без твоего напоминания не сделают. А дом не должен «разваливаться», в нем должно быть «чисто и светло».
…Челышев обещал 1-го сентября статью «Пушкин и мировая культура». Делает он ее почти год. Придется, если он ее все-таки даст, теснить других авторов, снимать полосу или две в октябрьском, видимо, номере. Перетягивать на февраль. Авторам, конечно, будет плохо, да и мне сложно, т.к. мы делаем номер не полосами, а разворотами. Но академик есть академик… да и тема эта – едва ли не из провальных, как я ни старалась авторов на нее раздобыть.
Свободное копирование
