***
В результате командировки в Чукотское море и Анадырский залив, собрал необходимый материал для дипломной работы. Плавание на СРТМ «Пограничник Змеев» оказалась очень полезным. Без вариантов, твердо понял, что лучше не работать морским ихтиологом: в море чувствовал себя не очень хорошо.
В КоТИНРО «обрадовали», что свободен и могу ехать домой. Но я напросился на новую производственную практику.
В итоге, заведующий лабораторией лососевых рыб к. б. н. Борис Борисович Вронский (в обиходе сотрудников – «БэБэ») отправил на два месяца на оз. Курильское. Там поручил: по структуре чешуи и морфометрическим характеристикам, попытаться найти популяционные различия у производителей нерки с различных нерестилищ.
На самолете Як-40 добрался до пос. Озерновский и пешком (более 40 км) дошел до Озерновского наблюдательного пункта. Он распололагался в истоке р. Озерной. Заведовал пунктом Михаил Михайлович Селифонов (в обиходе сотрудников – «МихМих»). Его жена, Маргарита Федоровна, находилась в отпуске на материке.
Поселили меня в старом доме с научными сотрудниками из г. Горького, изучавшими миграции и хоминг нерки. Эти ребята через несколько дней уехали, и я остался в доме один.
С помощью сотрудника, уже пожилого Семена Николаевича Орла, в бассейне оз. Курильского отлавливали на отдельных нерестилищах по 50 самок нерки. Делал их морфометрию (измерения для дальнейшего анализа пропорций тела). На каждой рыбе проводил более 30-ти измерений. Занимался этим целые дни, и мне ни до чего не было дела.
В период моей жизни на озере, к М. М. раз в неделю на выходные дни приезжали гости с Паужетской геотермальной станции (геологи, вулканологи), но это меня никаким образом не касалось. Я продолжал делать свою морфометрию.
Кроме того, раз в месяц участвовал в измерениях температуры воды в озере по горизонтам с помощью термобатиграфа. Температуру воды измеряли до глубины 200 м. Существовала специальная лебедка для этой цели.
Один раз, когда к М. М. приехали гости с Паужетки, он попросил меня заправить электрическую станцию бензином и запустить ее. Из бочки на улице, налил бензина в бак, но станцию завести не смог.
Когда доложил М. М. о своей неудаче, то кто-то из гостей сам вызвался сходить запустить станцию. И…, пропал. Не дождавшись, все гости пошли в дизельную «заводить мотор». Застолье плавно перенеслось из дома в дизельную. Минут через 30, станцию уже «почти завели», когда, наконец, выяснили, что вместо бензина «студент» в бак налил солярки. М. М. глядел на меня укоризненно и улыбался.
Через несколько дней, всем пунктом занимались заготовкой дров на зиму. Пилили каменную березу на дрова и складывали чурбаки в сарай, которые зимой обитатели пункта далее будут колоть по мере необходимости.
Заготавливали рыбу для собак – на пункте имелась собачья упряжка. Собак звали: Помякшин (передовик), Черный, Ястреб, Серко, Верный, Крючок, Жучка и Сучка. Иногда через оз. Курильское и пункт проходили изможденные туристы из Петропавловска, которые всегда что-то просили. Что мог – давал.
Через два месяца вернулся в КоТИНРО. За период практики побывал в разных райнах озера, которое произвело на меня очень сильное впечатление. Один раз мы летали на вертолете, выбирать сетку, поставленную мной в дальней части озера у р. Хакыцин. Дважды М. М. ездил со мной помогать собирать материал. Для защиты от медведей он разрешил мне брать на нерестилища карабин, но я с него даже ни разу и не выстрелил.
Дипломную работу в Дальрыбвтузе защищал по нерке оз. Курильского. Положительный отзыв на него мне написал директор ТИНРО – С. М. Коновалов.
