А теперь я хочу перейти непосредственно к рассказу о том, как складывались мои взаимоотношения с инвалидами, находящимися на лечении в санатории "Славянский". Правда, взаимоотношений как таковых практически не было и вовсе. С самого первого дня своего пребывания в санатории я стал ощущать на себе косые взгляды инвалидов, как шейников, так и спинальников. Мне казалось, что они меня не воспринимают как "своего". Хотя, и на самом деле, я был "чужим" для них, а они были "чужими" для меня. Правда, когда инвалиды-колясочники видели меня на коляске, то первое время подъезжали ко мне, старались познакомиться. Но как только они узнавали, что я могу ходить, то всё желание знакомиться у них как рукой снимало. А для ходячих инвалидов я тоже не "подходил", так как не мог ходить много и при этом самостоятельно. И в итоге, получилось так, что ни к одной из групп инвалидов я так и не "подошёл". Ведь, с одной стороны, я вроде бы и колясочник, но с другой стороны – ходячий. Я одновременно и шейник (слабые руки и спина), одновременно и спинальник (кисти рук у меня нормально функционируют). Подумав обо всём этом, для себя я выбрал такое определение: "свой среди чужих, чужой среди своих". Как у Высоцкого в песне: "И сверху лёд, и снизу лёд, маюсь между". А как же мне, на самом деле, очень хотелось быть своим только среди своих, пусть и самых разных. Тем инвалидам, которые, будучи здоровыми людьми, получили травму, казалось, что поскольку я немного хожу, то я абсолютно здоровый человек и просто не способен понять всех их переживаний. Но ведь никто из тех людей и не догадывался, что я на ходьбу трачу все силы. Никто не знал, что те сто метров, которые я, возможно, самостоятельно пройду, станут для меня большой радостью. А когда я после небольшой прогулки садился на коляску, то инвалиды-колясочники очень сильно возмущались по поводу моей "слабости" и говорили как мне, так и моему отцу: "Что вы делаете?! Зачем ты садишься на коляску?! Брось её! Ты ведь ходишь! Ты старайся больше ходить, а потом глядишь, вообще здоровым будешь!" Я не обижался на тех людей, потому что понимал, что если здоровый человек, получивший травму, начинает ходить, то это практически сто процентов, что он выздоровеет. Мне казалось, что я способен всегда и со всеми находить общий язык. Но оказалось, что это не так. Поняв это, я надеялся встретить в санатории "Славянский" инвалидов, с таким же заболеванием, как и у меня. Я уже рассказывал об Игоре Королюке, у которого также как и у меня была миопатия. Помимо Игоря я также встретил одну женщину с миопатией. Но она, в отличие от меня не была инвалидом детства. Признаки миопатии у той женщины проявились тогда, когда её ребёнок был уже подростком. Её муж не хотел жить с инвалидом, и поэтому, в скором времени ушёл из семьи. Но с той женщиной я не успел толком побеседовать, поскольку через день после нашего знакомства она уехала домой. Я понимал, что у меня не осталось практически никаких шансов подружиться с кем-нибудь из инвалидов, но, тем не менее, я пытался наладить общение с обитателями санатория. Однажды, мой друг Вова, объясняя мне причину, по которой я так и не смог подружиться ни с кем из инвалидов в Славянске, сказал: "С тобой неинтересно! Ты водку не пьешь, по девкам не гуляешь!" Он сказал правду. Водку я не пью, это точно и однозначно. А насчёт "погулять по девкам" у меня свои принципы. Конечно, находясь в санатории, мне хотелось с кем-нибудь познакомиться (я имею в виду девушек). Но, в итоге, это оказалось невозможным. Во-первых, все мои попытки наладить какое-то элементарное общение с инвалидами, оказались неудачными, а во-вторых, у меня никогда и ни с кем не было интимных взаимоотношений (также элементарных).
Но, несмотря на то, что у меня не сложилось особых взаимоотношений (я имею в виду дружбу) с инвалидами санатория "Славянский", моё пребывание там помогло мне немного вникнуть в жизнь инвалидов. С того времени я уже стал смотреть на жизнь не по детски, а так как это положено для взрослого человека. А то, что я узнал из жизни инвалидов, несмотря на все отрицательные оттенки, стало для меня бесценным опытом. Главное состоит в том, что в отношении любых чувств, нет разницы между инвалидами и здоровыми людьми. И вспоминая вопрос своего друга о той девушке, которую я смог бы или не смог поцеловать, я понял, что если есть настоящая любовь, по отношению к кому-либо, то физическое положение человека, по большому счёту, просто не имеет значения.
В середине июля месяца 1999-го года моё пребывание в санатории "Славянский" подошло к концу, и мы с отцом вернулись домой. К сожалению, в санатории я больше не ездил. Но начинался новый этап моей жизни, который для меня стал самым главным и радостным.
Свободное копирование
