Перелом в моей жизни - 2

 Конечно же, у каждого человека в жизни происходят какие-то очень интересные моменты, и поэтому думаю, что мне не стоит слишком уж углубляться в подобные моменты, которые имели место во время моего пребывания в Пятигорске.
 Но я просто уверен, что стоит всё же вспомнить ещё об одном очень важном моменте. Этот момент стал переломным в моей жизни. Этот момент указал мне на то, что в моём земном существовании произошёл некий переход из одной смысловой части моей жизни в другую. И первой этой смысловой частью, периодом, стало время моей жизни, в которое входило моё детство, поездки в Пятигорск, последняя поездка туда. Другим же периодом, стало совершенно иное качество моей жизни и совершенно иное восприятие этой самой жизни. И вот, когда моя жизнь перешла в совершенно иное качество, всё моё естество изменилось, и я совершенно по-другому стал смотреть на этот мир. Естественно, что переход этот не был мгновенным, а, как и свойственно всем процессам, сначала возник, а после стал развиваться. Произошло это в Пятигорске, осенью 1996-го года.
 Получилось так, что в сентябре-октябре 1996-го года мы с мамой были в Пятигорске последний раз. Мне уже было довольно тяжело ходить пешком, ездить в поезде. Ещё в 95-м году, мне казалось, что никогда больше не приехать мне в этот прекрасный город, никогда больше не ходить по его улицам и никогда больше не дышать давно уже родным воздухом. Но, слава Богу, мы приехали сюда ещё раз. И тем приятнее было это новое свидание с давно любимым местом. И думаю, что именно по той причине, что уже невозможные и даже забытые, но очень приятные вещи, вдруг неожиданно происходят снова, я стал относиться к таким вещам более трепетно и с многократным вниманием и интересом. Тогда, в 1996-м году я уже отчётливо и ясно осознавал, что это свидание с Пятигорском будет точно последним. И поэтому, очень хотелось ценить каждый миг, проведенный мной в Пятигорске. Мы с мамой в последний раз побывали на "Провале", последний раз сходили к "Эоловой арфе". Гуляли мы, конечно, не так много как раньше – силы то уже не те. Общаясь в клинике с работниками зтого заведения, мне хотелось максимально проявить свою любовь ко всем им, особенно к тем людям, которых мы с мамой знали не один год. Правда, многие из пожилых людей ушли на пенсию, некоторых и в живых уже не было.

 Последние пару лет, в свободное время, одним из самых моих любимых занятий в клинике была игра в настольный теннис. Когда я последний раз приехал в клинику, то привёз с собой две теннисные ракетки и несколько шариков. И вот, как-то раз, через два дня после приезда в Пятигорск, перед ужином, я решил сыграть с ребятами в теннис. И мы отправились на четвёртый этаж, где был теннисный стол. Желающих играть было хоть отбавляй. В тот день я играл в теннис с трёх часов дня до шести часов вечера. Затем все пошли на ужин. Я решил подождать, пока все поужинают, а после вновь начать игру. Сердце в груди трепетало, чувствовалась сильная усталость. И я прилёг отдохнуть на стоящий рядом журнальный столик. Через полчаса всё прошло, вернулись ребята с ужина, и мы возобновили игру. Я поиграл ещё часа полтора, а затем спустился вниз – на второй этаж. Было чувство полного физического истощения. И не удивительно. Ведь, если честно признаться, то уже после первого часа игры я очень устал. А в итоге, получилось так, что мне пришлось максимально активно, насколько это вообще было возможно для моего физического состояния, двигаться на протяжении четырёх часов. Где-то в полдевятого вечера я поужинал и, как говориться "упал спать без задних ног". На следующее утро я чувствовал себя вроде бы и нормально. Я плотно позавтракал, и мы с мамой отправились на серные ванны. Естественно, что "плотно позавтракал" и "ванны" вещи мало совместимые. И делать их вместе нежелательно. Но поскольку у меня с этим проблем никогда не было, я не обратил на это особого внимания. По дороге мне постепенно становилось всё трудней дышать. Я почувствовал тяжесть в левом подреберье. Мы прошли только полдороги, как сердце у меня бешено заколотилось. Тогда мы проходили как раз возле того забора, из калитки которого год назад я так радостно выходил. Забор был в виде металлических решёток, закреплённых на каменных заборчиках-тумбах. Я сказал маме, что мне плохо, и поспешил присесть на один из этих заборчиков. Как странно, тогда, год назад, я спешил побыстрее подняться, встать, а теперь, наоборот, сам стремлюсь вниз. Тогда я почувствовал тот же страх, что и после операции на аппендиците, когда мне показалось, что смерть уже так близка. И в этот раз я очень сильно испугался и практически стал прощаться с жизнью. Ну, вот и всё жизнь пролетела, пронеслась, так быстро... Правда, буквально минут через пять мне немного полегчало. Жизнь, с которой я уже попрощался, всё же пока ещё не захотела прощаться со мной. Я взял себя в руки, собрался с силами, и мы с мамой всё же пошли на ванны. Чувствовал себя не очень хорошо, но намного лучше, чем незадолго до этого, когда пришлось присесть на тот каменный заборчик. Я принял процедуру, отдохнул минут двадцать в комнате отдыха, и мы с мамой отправились обратно в клинику. С того времени у меня стали регулярно происходить подобные приступы. А с тем страхом я ещё до сих пор не могу в полной мере справиться. На следующий день я прошёл УЗИ. Оказалось, что из-за сильного изгиба позвоночника органы, находящиеся в брюшной полости довольно сильно деформированы. Прежде всего, это относилось к жёлчному пузырю. Врач УЗИ Боря сказал мне, что ничего страшного, только нужно соблюдать диету. Какие странные и непонятные вещи происходят порой в нашей жизни. Тогда, когда я был в кабинете Бори, то думал: "Вот, человек. Молодой, здоровый, красивый. У него в жизни всё хорошо, есть хорошая работа, любимая женщина. А у меня всего этого не будет. Сколько мне тут осталось. А ему ещё жить да жить". Да только случилось так, что Бори уже нет в живых. Он умер от рассеянного склероза в возрасте где-то около 34 лет. Так вот, с моими внутренними органами, на самом деле, ничего страшного и ужасного не произошло.

Появилась причина более серьёзного характера. И причина эта была психологическая и заключалась она в постоянном страхе, ожидании того, что вот-вот начнётся приступ, мне никто не сумеет помочь, и я умру. Мне всё казалось, что у меня какая-то очень серьёзная болезнь и что жить мне осталось совсем недолго. Таким образом, я накручивал себя всё сильнее и этим учащал приступы. После того, как у меня произошёл первый приступ, я стал бояться ходить на процедуры, идти куда-то вообще. Я очень боялся внезапного приступа. Во время того своего последнего пребывания в Пятигорске я боялся выходить без леденцов "Холлс". Во время приступов мне казалось, что я задыхаюсь, что очень не хватает воздуха. А когда я брал в рот леденцы, то мне казалось, что это очень помогает. Хотя на самом деле мне помогали не леденцы, а свой собственный психологический настрой, который мне всё тяжелее и тяжелее удавалось приводить в порядок. Да, врачи сказали, что никакой страшной болезни у меня нет. Но только в этом я должен был убедиться сам на сто процентов. И только через два года я наконец-то понял в чём причина. Об этой причине мне уже говорили давным-давно, только мне в этом нужно было убедиться самому. На самом деле, мне становилось плохо из-за того, что обычно я, после еды, начинал двигаться, то есть ходить. А когда я находился в вертикальном положении, то мой сильно изогнутый позвоночник начинал давить на внутренние органы. В основном это давление сказывалось на жёлчном пузыре и желудке, что осложняло процесс пищеварения. Конечно, исправить позвоночник, держащийся на постоянно слабеющих мышцах, исправить было уже нельзя. С этим можно было только смириться. Необходимо было дробно питаться, отдыхать после еды, нормировать физические движения. Но в полной мере я понял это, а также научился насколько это возможно, при тех или иных обстоятельствах, контролировать ситуацию только через семь долгих лет. А до этого времени происходила борьба, которая, буквально через три месяца после первого приступа, чуть было не закончилась для меня плачевно. Именно из-за того первого приступа я и считаю 1996-й год переломным моментом моей жизни.
Ведь с того времени в моей жизни всё кардинально изменилось.
 Вот так и закончился период моей жизни, который я называю "до". И вм3есте с этим "до" канул в лету и Пятигорск, который являлся неотъемлемой частью моей прошлой жизни. На этом моё повествование о "до", как и о самом Пятигорске заканчивается.