Глава 5. Попытка к бегству
Найти в конце пути свободу, плацкарту в кулаке зажав,
мечтай – пока сигнал к отходу даёт локомотив, заржав.
(М. Щербаков, До поезда)
1
- Есть два непременных условия, соблюдая которые ты никогда не покажешься в компании молдаван чужим. А именно: наливать всегда следует доверху, а пить – непременно до дна.
Так поучал, отвечая на мои расспросы об особенностях национального характера молдаван, новый сослуживец Семён Ильич Крецул, начальник участка, на котором нам предстояло вместе работать, при первом визите в мой новый дом, а точнее, комнатёнку в общежитии на улице Флорилор.
Я был убеждён, что приехал в Кишинёв всерьёз и надолго, а даст Бог, то и навсегда. Мне сразу и безоговорочно, ещё в ознакомительный приезд, понравился этот уютный город, живущий в совершенно не столичном неторопливом ритме. Завод “Мезон” отнюдь не являлся чем-то провинциальным и второсортным; напротив, построенный совсем недавно и по очень современному проекту, он представлял собой прекрасно оснащённый полигон для дерзаний и всяческих экспериментов. Строители удачно расположили его на одном из семи кишинёвских холмов, на Рышкановском, на самой окраине, с которой видны были отделённые от города садами и виноградниками постройки знаменитого своими десертными винами села Гратиешты.
Кстати о винах. Мне и раньше очень нравились – только не десертные, а сухие – молдавские вина, основательное знакомство с которыми состоялось ещё в годы учёбы в университете. От общежития на Энгельса, 8 до фирменного магазина “Молдавские вина” на улице Мира было рукой подать. Для студентов были крайне существенны не только совсем невысокие цены. Ещё важнее было то, что исключительно там принимались выпитые бутылки несоветского стандарта 0,7 литра. За семь-восемь пустых единиц тары сдатчик получал одну полную, невыпитую. В шутку это называлось: “взять первую производную от вчерашней выпивки”.
Но теперь я понял, что основательным то старое знакомство можно было считать, исходя только лишь из объёмов потребления. Здесь, при обнаружившемся вдруг доселе невиданном разнообразии марок и сортов оно, естественно, нуждалось в возобновлении на новом диалектическом витке. Чем я и занялся с нескрываемым энтузиазмом.
Но и местное пиво не вызвало нареканий; очень вкусным оказался молдавский табак; пришлись по душе национальная кухня и национальные сыры. Вот чего совсем нельзя было ожидать, так это того, что мне, при давней и стойкой нелюбви к эстраде, в которой я уже признавался, так понравится впервые услышанная молдавская эстрадная музыка. Впрочем, нравилась же мне в ранней молодости зарубежная эстрада; не вижу причины, почему бы молдавскую не приравнять к зарубежной. С особенностями климата ещё предстояло ознакомиться – юг всё-таки. А пока придираться было не к чему и ни к чему. При таких раскладах мне следовало поскорее вливаться в коллектив и обрастать окружением.
К счастью, в цехе нашлось несколько поклонников преферанса. Зная, с какой любовью жёны относятся к карточным посиделкам на их собственных кухнях (А за что их любить: дым столбом и мат столбом!), я пригласил Семёна, а также Валеру Леванова и Сергея Недворягина к себе для ознакомительной встречи, для предварительного, так сказать, обнюхивания.
- Конечно, ты из любопытства сначала всё перепробуешь, – говорил мне ещё Семён, обнаружив в моей комнате под отопительной батареей ещё одну батарею: пустых бутылок, среди которых не было и двух с одинаковыми этикетками, – а потом остановишься на Каберне и будешь пить его всю оставшуюся жизнь.
Поначалу, правда, я пристрастился к яловенскому сухому хересу, хоть молдаване и говорят: “Хорошее вино хересом не назвали бы”. Тут аборигены бессовестно клевещут на собственное – уникальное, поверьте – творение. Но вскоре Сенино пророчество начало сбываться – и непременно сбылось бы окончательно, не случись горбачевско-лигачевского “сухого закона” вкупе с последующими политическими переменами, сделавшими привычный и любимый напиток недоступным.
Свободное копирование
