1737. В 1737-м году пожалован подпоручиком. Миних поехал в поход, тогда с турком началась война. А я командирован был в Новгород в губернию о понуждении для высылки в кантору денежной казны. Тогда был губернатором Бредихин.
Уведала тетка моя Настасья Захарьевна, что я нахожусь в Новегороде, прислала ко мне, чтоб я был к ней. Посланной же говорил мне, <что> она очень болна и почти при смерти, то я нимало не мешкав, поехал к ней и увидел, что она прямо болна была, почти и не говорила.
Тогда мне пришли в голову 2 воюющие мысли: 1-е родство, тетка моя родная при самой смерти, надобно было конечно, чтоб я не оставил; 2-е и опасность х тому ж, для чего я без ведома команды своей отлучился.
Как же при тетке моей был и священник, то разговаривали мы, не надобно ли маслом особоровать. Она свое желание объявила, что охотно желает, и стали потом соборовать. И когда соборовали, то я, став на колени пред образом Пресвятые Богородицы, просил о избавлении от ея болезни.
И болшая тому притчина была, для чего я отлучился от своей должности. И когда отсоборовали, тогда я приказал самой тонкой кисель сварить и сел подле ее, и просил, чтоб сколко-нибудь скушала, и насилно почти я лил ей в рот. И так она прозбы моей послушав, исполняла мое желание. Она тогда имела 60-т лет девицею, богобоязлива и великое прибежище к богу имела. И моя прозба Божией матери не втуне была.
После моего лекарства, получа облехчение, встала и проводила за ворота меня. И я был очень тому рад, что оставил в прежнем ея здоровье, и поехал в Новгород обратно.
