Но опять-таки вскоре мое везение закончилось. Я оказался в числе сотни заключенных, которых передавали в другой лагерь, еще севернее - в Аркагалу. Лагерь был расположен на главном Колымском шоссе и находился в 20-ти км. севернее Ареса. Лагерь оказался небольшим. Бараки были переполнены. Больница отсутствовала. Питание было отвратительным, а работа - тяжелая. Свирепствовала цинга. Заключенные работали на кирпичном заводе. Меня направили в бригаду по обслуживанию печей обжига - загружать-разгружать продукцию. Работа была физически тяжелой, а нормы выработки весьма высокие. Не все могли их выполнить, но тем кто не выполнял норм выдавали уменьшенные пайки, явно недостаточные для восстановления затрат энергии. Из-за плохой пищи я заболел дизентерией, а так как больницы не было, то меня перевели в Кадакчан, расположенный на 30 км. севернее Аркагалы. Там также были угольные копи. После десятидневного пребывания в больнице, не совсем оправившегося от болезни, отправили на стройку в Кадакчан.
Как-то вечером, возвращаясь с работы, я неожиданно встретился с Фимой, которого меньше всего ожидал увидеть в этих местах. Мы были так рады встречи, что тепло обнялись друг с другом. Фима, будучи авторитетом в лагере, познакомил меня с другими евреями-заключенными. Среди них был писатель Друкер, бывший с нами в бухте Ванипо. Я был очень рад оказаться вновь среди старых друзей.
Фима Спиваковский родился на Украине в 1927 г. Его родители были состоятельными купцами. Во Вторую мировую войну Фиму, вместе с другими детьми, эвакуировали, и после войны он с родителями вернулся в Харьков, желая поступить в юридический факультет местного университета, однако из-за существовавших квот для евреев ему пришлось поступить на экономический факультет, который он закончил летом 1950 г.
За два года до этого, вскоре после создания Государства Израиль, Илья Эренбург опубликовал статью в газете «Правда», доказывающую, что советские евреи не имеют никакого отношения к этому государству и поэтому не должны выражать какие-либо чувства к Израилю. Резко возразив такому тезису писателя, Фима подготовил надлежащее письмо, но оно не было отправлено в редакцию. Только один из его близких друзей знал о наличии и содержании письма и даже сделал пометки на его полях. Но Фима так и не узнал, кто же донес МГБ о наличии такого документа, и мог только гадать, что это был, по всей вероятности, тот самый его близкий друг X., сообщивший о письме. В ноябре того же 1950 года Фиму арестовали по обвинению в распространении сионистской пропаганды и он без суда был приговорен Особым совещанием к десяти годам лагерей.
Наше знакомство состоялось в транзитке бухты Ванино и мы вместе прибыли в Магадан. В бухте Ванино я также встретился и познакомился с Вилли Свечинским, Хаимом Друксром, Авраамом Кринским, Лурье, Яшей Этингером и другими политическими заключенными.
Свободное копирование
