Мы встретились с Василием Михайловичем в кабинете райвоенкома. Я уже знала, что в военкомат обратился епископ Василий, Василий Михайлович Ратмиров, с просьбой направить его на фронт, чтобы «послужить Отечеству и защитить от фашистских супостатов Православную Церковь».
Я пригласила епископа к себе на квартиру. Беседовали несколько часов. Василий Михайлович рассказал, что принадлежал к «обновленческой» церкви, но разочаровался в ней и в 1939 году ушел на пенсию. Сейчас ему 54 года. В связи с тяжелым положением в стране он обратился к Патриаршему местоблюстителю митрополиту Сергию принять его обратно в лоно Церкви и простить его «обновленческий» грех.
Митрополит понял благие намерения владыки Василия и назначил его Житомирским епископом. Но Житомир вскоре был занят немецкими оккупантами, и тогда его назначили епископом в Калинин. Он рвался на фронт и потому обратился в райвоенкомат.
Я спросила его, согласится ли он взять под свою опеку двух разведчиков, которые не помешают ему выполнять долг архипастыря, а он «прикроет» их своим саном. Василий Михайлович не сразу согласился, подробно расспрашивал, чем они будут заниматься и не осквернят ли храм Божий кровопролитием. Я заверила его, что эти люди будут вести тайные наблюдения за врагом, военными объектами, передвижением войсковых частей, выявлять засылаемых к нам в тыл шпионов.
Епископ согласился.
– Если это дело серьезное, я готов служить Отчизне.
– В качестве кого вы сможете их «прикрыть»?
– В качестве моих помощников. Но для этого им надо основательно подготовиться.
Мы договорились, что я доложу руководству и на следующий день встретимся.
Я предложила начальству кандидатуру комсомольца-радиста, которого отобрала в ЦК комсомола. А руководителем группы назначили подполковника нашей службы Василия Михайловича Иванова, по имени и отчеству тезку епископа. Владыку Василия с его будущими помощниками знакомила каждого в отдельности. Подполковник епископу пришелся по душе, что же касается комсомольца-радиста (не помню его фамилии), то епископ в нем усомнился и для начала поручил ему выучить хотя бы молитву «Отче наш». Комсомолец вел себя довольно развязно, но я знала, что он первоклассный радист, и надеялась на его благоразумие.
К сожалению, парень оказался легкомысленным и на вопрос владыки, выучил ли он молитву, бойко ответил: «Отче наш, блины мажь. Иже еси – блины на стол неси…» – и нечто непотребное в том же духе.
– Хватит, – остановил его епископ. – Считайте себя свободным.
А мне сказал, что такого несерьезного человека взять с собой не может. Я и сама поняла это.
Посоветовались с руководством и решили выделить вторым в разведгруппу нашего кадрового работника Ивана Васильевича Куликова.
«Когда меня, двадцатидвухлетнего сержанта истребительного батальона войск НКВД, пригласили в кабинет начальника управления по работе в тылу врага П. А. Судоплатова, я очень удивился. Еще большее удивление вызвало присутствие в кабинете Судоплатова молодой высокой женщины, очень привлекательной наружности, в темном платье. И уже совсем ничего не мог понять, когда меня стали подробно расспрашивать, как я отношусь к церкви и часто ли бываю на богослужении.
Рассказ мой сводился к тому, как лет восьми вместе с другими мальчишками я отправился на Пасху в соседнее село в церковь, но так и не попал на службу, поскольку детдомовцы по дороге поколотили деревенских ребят. Зоя Ивановна и Павел Анатольевич заразительно смеялись.
Владыко Василий обучал своих помощников слову Божьему и другим церковным премудростям на квартире у Зои Ивановны. И только церковное обличив примеряли в кабинете у П. А. Судоплатова. Владыко Василий забраковал митру [1], так как этот головной убор был предназначен для церковных служителей более высокого ранга».
(Из воспоминаний полковника в отставке Ивана Васильевича Куликова)
Ивану Васильевичу Куликову было 22 года, он закончил авиационное училище, в начале войны был зачислен в истребительный батальон. Епископу Иван Васильевич понравился.
Иванов и Куликов тоже установили между собой добрый контакт. Получили шифрованные клички: Иванов – «Васько», Куликов – «Михась». Владыка Василий каждый день у меня на квартире обучал их богослужению: молитвы, обряды, порядок облачения. К слову скажу, облачение для епископа и его помощников мы получили из фондов музея. Одно из них, шитое жемчугом, епископ отклонил, заметив, что это одеяние для священнослужителя более высокого ранга и применяется в более торжественных случаях. Обменяли его на другое.
