11 октября 1904 года начался в Гомеле погромный процесс, вписавший еще одну позорную страницу в историю русского царизма. Нам необходимо было вести протоколы заседаний суда, и я взял на себя задачу записывать все, что происходит на заседаниях. Процесс велся Особым присутствием Киевской судебной палаты, а защитниками погромщиков были: известный адвокат-антисемит Шмаков и его помощник Погожев, а также гомельский адвокат фон Бринкен, присоединившийся к антисемитской группе в надежде сделать карьеру, благодаря своему участию в процессе. Как только суд открыл свое первое заседание, можно было чувствовать, что зал разделен на два враждебных лагеря, готовящихся к серьезной и решительной борьбе. Для того чтобы понять напряженное и весьма нервное настроение, господствовавшее в зале суда, нужно принять во внимание отвратительные методы защиты, употреблявшиеся Шмаковым в погромных процессах. Сам по себе посредственный адвокат, без всякого таланта, он специализировался на том, чтобы метать громы и молнии на евреев -- на всех евреев без различия: были ли это евреи далекой древности, евреи Средневековья или современные. При поддержке высокопоставленных ненавистников еврейства Шмаков специально занимался подбором всякого рода отвратительных наветов на еврейский народ, имевшихся у различных писателей и историков.
Летом 1904 года я оставил свою службу в Управлении юго-западных железных дорог. Должен сказать, что к тому времени моя адвокатская практика значительно расширилась, и мне приходилось почти ежедневно бывать в том или ином министерстве или в Сенате. Кроме того, я как раз в это время взял на себя обязанности по ведению многих процессов в гражданском суде. Читатель может, естественно, поставить при этом вопрос, каким образом я, бесправный помощник присяжного поверенного, мог вести процессы в суде? На этот вопрос я могу дать настоящий еврейский ответ: "Всегда есть выход из положения". Этот выход состоял в том, что еврейские бесправные "помощники" обыкновенно сговаривались с полноправными поверенными относительно совместного ведения процесса. "Помощники" обычно подготовляли все необходимые бумаги, документы, вели необходимые переговоры с клиентами, выясняли все обстоятельства дел; присяжные же поверенные выступали в суде, используя предварительную работу "помощников". На таких началах оба компаньона делили работу, а равно и гонорар делился пополам -- так требовала установленная традиция.
Моя адвокатская деятельность ввела меня в среду, в которой разные течения и настроения -- общественные, политические, научные и литературные -- обычно находили особенно живой отклик. А время было очень лихорадочное. Драматические события следовали одно за другим. Уже первые месяцы русско-японской войны вскрыли всю гниль царского режима. Япония наносила удары России на море и на суше. Неподготовленность русской военной машины к войне была поразительна. Как только война началась, обнаружилось, что недостает амуниции, фуража, медикаментов и т. д. В военном министерстве царил хаос. Скоро не осталось и следа от раздутого "патриотизма" первых дней войны. Гнев и возмущение русского общества настолько воспылали, что исчез страх перед "злым духом" России -- министром Плеве с его большой армией полицейских и шпионов. Бомба Сазонова, погубившая Плеве 15 июля 1904 года, была приговором, который Россия вынесла злейшему врагу русского народа и провокатору, вызвавшему намеренно войну с Японией с целью подавить русское освободительное движение. Так восприняла смерть Плеве вся Россия. Всюду, даже в отдаленных уголках Сибири, она была встречена с большой радостью. В Петербурге люди открыто поздравляли на улицах друг друга.
Убийство Плеве было поворотным пунктом в истории России. С этого момента могучие революционные силы, действовавшие до сих пор в подполье, появляются открыто в форме мужественных протестов и требований свержения самодержавия и изменения всего политического строя.
Свободное копирование
