authors

1427
 

events

194041
Registration Forgot your password?
Memuarist » Members » rizanka » "Возвращение с победой" - 4

"Возвращение с победой" - 4

08.01.2022
Рига, Латвия, Латвия

 Административный корпус киностудии размещался на Школьной улице. Оставив детей с родственниками, я предъявила охране своё направление и через двор, в котором стояли помимо легковых автомобилей тонвагены и лихтвагены — специализированные автобусы с звукозаписывающей и осветительной аппаратурой, направилась к небольшому трехэтажному зданию. В отделе кадров было не протолкнуться. Мне пришлось ждать не меньше получаса, пока меня пригласили к столу начальницы. По виду и манере разговора я определила, что она из НКВД.
 Внимательно изучив мои документы, заведующая покачала головой. На её лице было написано сомнение.
– Вдова фронтовика… двое детей, один из них дошкольник. Как думаете справляться с работой администратора? У вас будет ненормированный рабочий день, киноэкспедиции.. Хотите, мы вас возьмём в лабораторию, плёнку проявлять?
 – Не волнуйтесь, с детьми мне помогут родственники. У меня здесь живет сестра с мужем.
 Меня зачислили в штат, выдали талоны на продукты, на получение одного теплого одеяла и дров. Не знаю, как с этим справлялись предыдущие жильцы, но тридцатиметровую комнату с огромным окном я как следует натопить так и не смогла. Через месяц после меня в Ригу приехал Павел Николаевич. 
 Я слушала как завороженная. А мама продолжила.
 – За опечатанной дверью, которую уже до нашего приезда открыл домоуправ, оказались две небольшие смежные комнаты с одной изразцовой печью. Я заметила, что женщина и парень отнесли свои вещи в одну комнату, а мужчина разместился в другой.
 Виталик уже вернулся из школы и, бросив ранец возле тахты, рисовал карандашом на свежей газете забавную физиономию. Я выхватила у ребёнка первую полосу с испорченным портретом отца народов. К волосам вождя были пририсованы заячьи уши. Меня охватил страх. Если кто-то увидит — сидеть мне в лагере. Я только собралась отругать сына, но в этот момент он унюхал вкусный запах съестного и молниеносно, как обезьянка, сунул руку в пакет. От вида пирожков его лицо озарилось таким неподдельным восторгом, что я рассмеялась. И тут, коротко постучав, вошёл Марк. Я похолодела. Взяла со стола испорченную газету и, аккуратно сложив, отнесла на подоконник. Улыбнулась Марку.
 – Приходите к нам сегодня с Надей. Пусть ваш Женя поиграет с моими мальчиками. Им будет весело вместе.
 – Посмотрим, – буркнул замдиректора – У сына вроде вчера была температура. Ольга, везите режиссёра на киностудию. Оформляйте бумаги. У меня дела в городе, приеду позже. Дайте Павлу Николаевичу один экземпляр сценария, пусть читает. В три часа у нас совещание с постановщиком и оператором. Пока.
 Я побежала в кухню ставить чайник на керосинку. Вернувшись, посмотрела туда, где только что лежала газета. Её не было. Стасик сосредоточенно возился с какими-то железками. Он вечно притаскивал их с со стройки, где работали пленные немцы. Виталик куда-то испарился. Ни в коридоре, ни в уборной, ни в ванной комнате ребёнка не было. Куда же он подевался? Я стояла перед дверью новых соседей, не решаясь постучаться. И тут она открылась. Дружелюбно беседуя, прямо на меня вышли Виталик и Павел Николаевич. Он сказал, обращаясь ко мне и явно заканчивая начатую фразу:
 – А теперь отдадим эту газету маме и больше никогда не будем рисовать рожицы на портретах взрослых. Договорились?
 Виталик блеснул своими озорными карими глазищами и выкрикнул:
 – А вот и будем! Вот и будем!
 Я уже занесла ладонь для шлепка, но Павел Николаевич мягко перехватил мою руку.
 – Он уже всё понял. Я провёл с ним беседу. Ваш мальчик спросил меня, не я ли его папа.
– Мои дети всех мужчин об этом спрашивают. Их отец погиб на фронте. Но я им пока не говорю. Боюсь травмировать детские души. Собирайтесь, пожалуйста, нам пора ехать на киностудию. 
 Я быстро допила отвар сушёного шиповника, надела свое перешитое из шинели пальто, сверху накинула теплую шаль – память о Сибири. Велела мальчикам зря по коридору не шататься и вышла из комнаты. Павел Николаевич уже стоял в прихожей перед зеркалом, заправляя шарф за воротник.
 – Извините, – сказала я, — у вас пальто косо застёгнуто. Не на ту пуговицу.
 Он так долго возился, что я не выдержала и помогла освободить пуговицу из петли. Наши волосы соприкоснулись. Я не знаю, что на меня нашло, но только в эту минуту мне показалось, что мы с ним близкие люди и уже никогда уже не расстанемся. Я подняла глаза и увидела его взгляд. У него вырвался подавленный вздох. И в эту минуту в прихожей появилась Елена. Она внимательно оглядела нас, и её губы плотно сжались в куриную гузку.
 – Павел, а нам что делать? Вы когда вернетесь с работы?
 – Не знаю пока. Пойдите погуляйте по городу, осмотритесь.
 Я перехватила её огорчённый взгляд и стала ругать себя на все корки. Спускаясь по лестнице, мы чуть было не поцеловались, но я отшатнулась и быстро сбежала вниз. Павел Николаевич шел медленно и остановился на первом же пролёте. Я увидела, что ему тяжело дышать.
 – Что с вами? Вам плохо?
 – Сердце шалит. После блокады.
 Так вот почему он такой худой. Бедняга! Сколько же горя принесла эта проклятая война. Но он хоть остался жив, а Матвея убили под Курском. При этой мысли у меня, как всегда, больно сжалось сердце. Я приказала себе успокоиться. Не надо никому показывать свое горе. Москва слезам не верит.
 От нашего дома до киностудии пешком можно было дойти за пять минут, а доехать за две. Но я всё-таки успела его спросить:
– Ваша жена тоже будет на киностудии работать?
– Елена Иосифовна мне не жена. Мы близкие друзья. Познакомились в конце войны. Она здорово выручила меня. Наш дом на Арбате разбомбили в августе сорок первого. И между этажами вертикально повис рояль моей мамы. Уникальный инструмент из палисандрового дерева, очень дорогой. Вся семья была в эвакуации, я работал на «Ленфильме». Дома оставался только мой брат Борис. Взрывом его контузило. Когда дом разбирали, осторожно вытащили рояль и поставили на тротуар. А Елена Иосифовна жила в доме наискосок на Никитском бульваре. Она заплатила рабочим, и рояль поставили у неё. По стечению обстоятельств Елена была знакома с одной из моих двоюродных сестер. Когда в сорок четвёртом я вернулся в Москву из Алма–Аты, мне передали от кузины письмо с адресом Елены Иосифовны. И я пошёл проведать мамин рояль. Мамы уже не было. Она умерла в Чимкенте от испанки.
 Режиссёр помолчал.
 – Ну а поскольку жить мне было негде, то эта добрая женщина заодно поселила и меня в комнате с роялем. Тем более, что я появился очень кстати, чтобы помочь ей в воспитании Ульфа. Он в тот период совершенно перестал её слушаться.
 – Странное какое имя — Ульф.
 – Ульф Арне. Его отец Альф Бергстрем, инженер, шведский подданный.
 – Как это шведский подданный?
 – Работал в Москве как приглашенный специалист почти 10 лет. Женился на русской, у них родились два мальчика. Когда его вместе с другими иностранцами перед войной выслали, она сбежала, опасаясь ареста, и ребёнок оказался у подруги отца, совершенно чужой ему женщины. Альф Бергстрем, уезжая, забрал старшего сына с собой в Швецию, а младшего оставил своей любимой до лучших времён. И, конечно, не вернулся. Елена Иосифовна вырастила Ульфа. Ну, и я предложил подростку усыновить его. Он согласился.
 Я растерялась. Странная история. Как же эти люди не боятся? Ведь их могут обвинить в связях с иностранцами. В шпионаже! 58–я статья! Но ничего не сказала, только спросила:
 – А в Ригу вы зачем приехали? Маленький город, здесь все на виду. На вас могут донести.
 – Не думаю. Здесь полно людей, у которых родственники в Швеции. Я это учитывал, когда принимал решение уехать из Москвы в Ригу. И позвал Ульфа с собой — от греха подальше. А Елена Иосифовна попросилась поехать вместе. Сменить обстановку.» 

29.04.2022 в 13:38

Присоединяйтесь к нам в соцсетях
anticopiright
. - , . , . , , .
© 2011-2024, Memuarist.com
Idea by Nick Gripishin (rus)
Legal information
Terms of Advertising
We are in socials: