authors

1427
 

events

194062
Registration Forgot your password?
Memuarist » Members » Dina_Kaminskaya » Записки адвоката - 10

Записки адвоката - 10

11.01.1977
Москва, Московская, Россия

Как правило, адвокат получает возможность участвовать в уголовном деле лишь с того момента, когда предварительное следствие уже закончено. (По делам, где обвиняемыми являются несовершеннолетние, и в некоторых других очень редких случаях – с момента предъявления обвинения.) Вступив в дело, адвокат впервые встречается со своим арестованным подзащитным, как в присутствии следователя, так и (с его разрешения) наедине.

Участие адвоката в предварительном следствии – это прежде всего ознакомление с материалами дела. Это право неограниченное, реализовать которое я всегда имела полную возможность. Имеет адвокат и право представлять доказательства, то есть различные документы, имеющие значение для дела, а также заявлять различные ходатайства (о дополнении следствия, о вызове и допросе свидетелей, о проведении очных ставок или назначении новой экспертизы) или об изменении выводов следствия – об изменении квалификации, о полном прекращении уголовного преследования или об исключении из обвинения отдельных эпизодов и т. д.

Однако это лишь право просить. А удовлетворить такую просьбу следователь вовсе не обязан. Не вызывают возражений лишь те ходатайства, которые не могут поколебать основные выводы следствия, например ходатайства о приобщении к делу справок о состоянии здоровья, о наличии детей, положительные отзывы о работе или справки о правительственных наградах. Остальные ходатайства защиты удовлетворяются редко. Это и потому, что никто из следователей не хочет дополнять материалы дела тем, что может ослабить или даже подорвать его версию обвинения – результат многомесячной работы. Но и потому, что у следователя уже нет времени на удовлетворение серьезных ходатайств – истек срок содержания обвиняемого под стражей. Получение разрешения на продление этого срока – довольно хлопотная процедура, и затевать ее, да еще себе же во вред, никто не хочет.

Таким образом, пока дело не передано в суд, возможности защиты ограничены правом знакомиться со всеми материалами дела и обсуждать совместно с обвиняемым план и тактику защиты.

 

Естественно, что в моей практике и в практике моих товарищей были случаи, когда наши серьезные ходатайства удовлетворялись следователями. Но это случалось тогда, когда следователь или прокурор понимали абсолютную бесспорность аргументации и знали, что отказ в таком ходатайстве неизбежно приведет к возвращению дела из суда на доследование.

Однажды – это было в последний год моей работы в московской адвокатуре – мне позвонил мой друг и попросил согласиться защищать его знакомую журналистку. Она обвинялась в соучастии в групповом хищении государственной собственности. Ей грозило наказание – лишение свободы до семи лет.

Фабула этого дела абсолютно проста, и сам факт преступления не вызывал сомнений. Эта журналистка хотела отремонтировать паркетный пол в своей квартире. Достать паркет в магазине было невозможно. И тогда она решила поступить так, как обычно в таких случаях поступают миллионы советских людей. Она пошла на ближайшую стройку жилого дома и договорилась с рабочими о покупке у них нужного ей количества паркета. Конечно, она понимала, что собственного паркета у рабочих быть не может и что продавать ей будут тот паркет, который они украдут на стройке.

В тот момент, когда паркет грузили в ее машину, все они были задержаны милицией. Исход этого дела зависел от стоимости украденного паркета. Если его стоимость не превысит 100 рублей, то уголовное дело может быть прекращено и передано в товарищеский суд как малозначительное. Однако следователь провел товароведческую экспертизу, и стоимость паркета была определена в 284 рубля.

Когда я знакомилась с делом, я обратила внимание на два обстоятельства.

Специалисту эксперту паркет для оценки предъявлен не был, а стоимость его определили по прейскуранту. И второе. Украденный паркет был не в фабричной упаковке, а «навалом». Это последнее показалось мне странным. Для меня было совершенно очевидным, что значительно проще вынести и уложить в багажник небольшой легковой машины аккуратно связанные пачки паркета, чем распаковывать, ссыпать в большие неудобные для переноски мешки, выносить их в таком виде, а затем высыпать паркет в машину. И я подумала, что единственным разумным объяснением может быть то, что рабочие просто собрали валявшиеся отдельные доски паркета. Те доски, которые по каким-то причинам не были использованы для настила полов, скорее всего нестандартный и бракованный паркет.

Это была лишь моя догадка. Проверить ее было проще всего допросом самих рабочих. Я просила следователя вызвать их и допросить. В этом мне было отказано. Я просила предъявить мне паркет для обозрения. Следователь обязан был сделать это, но и в этом он мне отказал. Тогда я заявила ходатайство о проведении товароведческой экспертизы с обязательным предъявлением эксперту всего изъятого паркета, а не отдельных его образцов. И опять я получила отказ. Следователь сказал мне, что понимает обоснованность моего ходатайства, но расследование дела затянулось и у него нет времени на проведение новой экспертизы.

Однако на следующий день утром следователь просил меня срочно приехать в прокуратуру. Он объяснил, что получил указание от прокурора удовлетворить мою просьбу и провести экспертизу, так как в противном случае был риск возвращения дела на доследование.

И вот мы в кабинете следователя. Я и эксперт сидим на полу, а между нами огромная куча сваленного паркета. Мы разбираем ее по дощечке, предварительно осматривая. Я обращаю внимание эксперта на каждый сучок, каждую трещину. Отбираем хороший паркет и кладем его налево, бракованные доски – направо. Так проходит около двух часов, и я с радостью вижу, что правая куча делается все больше. И, наконец, все разобрано. Наступил решающий момент оценки.

Мы оба – следователь и я – в равной мере волновались. Он – потому, что решался вопрос о качестве проведенного им следствия, я – потому, что решалась судьба моей подзащитной.

Наконец эксперт закончил свои расчеты и объявил нам результат. Общая стоимость похищенного – 93 рубля 75 копеек. Меньше 100 рублей. Я получаю право заявить ходатайство об изменении квалификации преступления, так как это хищение на мелкую сумму. Одновременно прошу о прекращении дела за малозначительностью. Через день получаю официальный ответ: дело в уголовном порядке прекращено.

Я рассказала эту – не очень-то увлекательную – историю, чтобы показать, как работает адвокат в этой подготовительной стадии. Чтобы подтвердить, что хотя его возможности и очень ограниченны, но все же участие адвоката нельзя считать абсолютно бесполезными.

17.03.2022 в 18:04

Присоединяйтесь к нам в соцсетях
anticopiright
. - , . , . , , .
© 2011-2024, Memuarist.com
Idea by Nick Gripishin (rus)
Legal information
Terms of Advertising
We are in socials: