Глава 12. Англичане — обьекты "охоты"
Главная задача, которую ставил перед собой КГБ, разворачивая свою деятельность и в Англии, и в других странах, заключалась в вербовке агентов с целью получения секретной информации, представляющей интерес как в военном, так и в политическом отношении. Однако во время моего пребывания в Лондоне успехи КГБ в решении этой задачи были ничтожно малы. Зато он весьма преуспел в другом виде своей деятельности, которым занимался наряду с первым, в широкомасштабной пропагандистской работе, призванной создавать благоприятное впечатление об СССР. Попавшие в его поле зрения англичане, которые могли бы так или иначе способствовать этому, сразу же становились объектами, и после довольно длительного процесса обработки, если только все проходило удачно, они зачислялись Комитетом или в свои агенты, или в тайные осведомители. К агентам относились те, кто, как считалось, более или менее сознательно помогали Советскому государству. Агенты и курировавшие их сотрудники КГБ соблюдали в своих взаимоотношениях определенную дисциплину. Кроме того, Центр требовал, чтобы их встречи проходили в условиях строжайшей секретности. В категорию тайных осведомителей включались те, кто, по мнению КГБ. готов был оказывать содействие Стране Советов или, по крайней мере, давал повод надеяться, что впоследствии, после надлежащей обработки, может быть использован в интересах СССР. Характер взаимоотношений между сотрудниками КГБ и осведомителями определялся последними. Ни о какой дисциплине там не могло быть и речи, и к тому же Москва редко требовала от сотрудников КГБ встречаться с подобными лицами тайком ото всех. Если же отдельные представители обеих категорий не были в состоянии обеспечивать КГБ ценной информацией и были полезны в основном только тем, что участвовали в формировании благоприятного для Москвы общественного мнения, то их именовали «агентами — проводниками» советского влияния и тайными «осведомителями — проводниками» советского влияния.
Это были, скорее всего, люди, которые в силу своих политических убеждений с симпатией относились к некоторым аспектам советского мировоззрения. Многие из них были самыми настоящими идеалистам, и большинство их «оказывало помощь» Советскому Союзу непреднамеренно. Все они систематически получали специально подобранную литературу, отражавшую советскую точку зрения на происходящие события и призванную содействовать дальнейшей их эволюции в желательном для КГБ направлении. Каждому, кто подвергался подобного рода идеологической обработке, КГБ присваивал кодовое имя, на случай, если отправленная им корреспонденция будет вдруг перехвачена.
Осведомители не всегда знали, что за ними ведется настоящая охота или что пресс-атташе или советский журналист, приглашающий их на обед, в действительности является сотрудником КГБ. Многие пришли бы в ужас, если бы вдруг обнаружили, что активно «помогают» противнику. Никто из сотрудников КГБ никогда и ни при каких обстоятельствах не признает, что он представитель советской разведки. Поэтому мы работали под личиной дипломатов, торговых атташе, журналистов и так далее. Подобное прикрытие требовалось, прежде всего, для того, чтобы попасть в Англию и, уже оказавшись там, осуществлять свою деятельность.
Я хочу, чтобы читатель сразу же уяснил себе, что многое из того, что я говорю, отражает в значительной степени не реальное положение вещей, а лишь зафиксированные в официальных документах КГБ представления этой организации о том, как обстоят дела. Тот факт, что кого-то считали агентом проводником советского влияния или тайным осведомителем, означал лишь то, что таковыми их числил КГБ. В любом случае все эти лица, как правило, весьма индифферентно относились к той роли, которая возлагалась на них Комитетом. Хотя на то, чтобы войти в тесный контакт с тем или иным объектом, уходило порой довольно много времени, как правило, отдача была незначительной. Поскольку мы действовали под прикрытием, наши объекты таковыми нас и воспринимали: дипломатами, журналистами, торговыми атташе.
Что касается нашей разведывательной деятельности, то главная ее цель состояла в том, чтобы внедриться в высшие звенья управленческой структуры независимо от того, кто их представляет в данный момент — консерваторы или лейбористы, и получить в результате доступ к государственным тайнам. Находясь в Англии, я стал свидетелем того, что лондонское отделение КГБ не успевало за временем и все еще продолжало частенько делать ставку на политиков социалистической ориентации, которые действительно играли заметную роль в политической жизни страны в шестидесятых — семидесятых годах, в период правления Лейбористской партии. В восьмидесятых годах мои коллеги, естественно, стремились проникнуть в Консервативную партию, но, за исключением нескольких случаев, мы убеждались лишь всякий раз, что у нас нет ни достаточных средств, ни умения, чтобы в полной мере осуществить этот замысел.
Если бы я назвал поименно всех тех людей, о которых упомянул в этой главе, то разразился бы страшный скандал. К сожалению, при описании реальных событий я вынужден соблюдать крайнюю осторожность, поскольку действующие в Англии строгие и архаичные законы о клевете не позволяют мне сказать то, что хотелось бы. Все, о чем я мог бы рассказать, было бы чистейшей правдой, однако я не смог бы представить суду соответствующие доказательства — они хранятся под замком в досье КГБ в Москве и поэтому мне не доступны. Тем не менее я надеюсь, что сумею показать, как КГБ пытался манипулировать несколькими видными общественными деятелями в пропагандистских целях.
Свободное копирование
