11 октября
Утром внезапно послышались душераздирающие крики и вслед за этим стрельба из автоматов. Сейчас же поступил приказ не выходить из мастерских. Были закрыты ворота первого лагеря, усилена охрана, крики и стрельба нарастали.
— Что могло случиться? — обеспокоился Шлойме. — Мне кажется, что стрельба доносится из северного лагеря. Может, ребятам не стерпелось и они дали деру?
— Нет, это не там стреляют, ближе, где-то здесь, во втором лагере. Я слышу женские крики. Видно, прибыл эшелон, но что бы означала стрельба?
Прошло много времени пока все успокоилось. Лишь к вечеру, часов в пять, мы узнали, что произошло.
Прибыл очередной эшелон. Когда люди уже были раздеты, они, видимо, догадались, куда их ведут, и, голые, в страхе, побежали. Но куда могли они бежать? Они ведь были внутри лагеря, огороженного со всех сторон. Все ринулись к проволочным заграждениям, а там их встретили огнем из автоматов и винтовок. Много народу погибло от пуль, остальных загнали в газовые камеры.
На этот раз костры горели до поздней ночи. Высоченное пламя освещало своим кошмарным светом и вечернее черное небо, и весь лагерь с округой. Немые от ужаса, смотрели мы на огонь, в котором пылали тела наших замученных братьев и сестер.
