1976. Май
Трудовые будни Валентина Пикуля. Кризис «Спартака» продолжается. Брежнев становится великим полководцем. Как команда Андропова победила команду Брежнева. Письмо от Жоржи Амаду для советской студентки. Леонид Быков после инфаркта. Пересъемки в «Розыгрыше». Брежнев хочет стать генералиссимусом. Диссиденты создают МХГ. Судебный очерк «Баня» взбудоражил страну. Женился Валерий Харламов. Госкино принимает «Двадцать дней без войны». Любовь Сергея Герасимова. Сборная СССР по футболу вылетает из чемпионата Европы. В стране вводится «рыбный» день. Спецраспределители для советской знати. Скандальный матч в Киеве. Авария Валерия Харламова. Хит сезона от Давида Тухманова: диск «По волне моей памяти».
День солидарности всех трудящихся — 1 Мая — выпал в том году на субботу, что оказалось не лучшим вариантом для трудящихся страны — с понедельника вновь на работу. Успокаивало лишь то, что через год этот же праздник съедал понедельник и выходил на буднюю прямую.
Между тем известный писатель Валентин Пикуль практически не признавал никаких праздников: ни государственных, ни семейных. Единственным исключением было 9 Мая — святой праздник для всех советских людей. В остальных случаях Пикуль не вставал из-за рабочего стола и трудился как проклятый. Он как-то подсчитал, что для того, чтобы написать все намеченное им (а главной своей задачей он поставил описать в романах столетие русской истории, начиная отсчет от смерти Петра I и до восстания декабристов), ему потребуется 124 года, заполненных непрерывной работой. Понимая, что столько ему не прожить, Пикуль старался хотя бы в отведенное ему судьбой время успеть написать как можно больше. Потому и работал даже в праздники.
В ту весну Пикуль писал роман «На задворках империи», и работа над ним уже близилась к завершению. Работал Пикуль в двух местах: зимой на рижской квартире в доме на улице Петера Стучки, весной — летом — на даче на острове Булли под Ригой (они с супругой снимали верхний этаж двухэтажного дома). Между тем писатель, книги которого невозможно было достать в открытой продаже, а у спекулянтов стоящие в семь-десять раз выше номинала, жил, на удивление, скромно. Какой-нибудь писатель Пупкин, написавший одну-единственную захудалую книгу и принятый по блату в Союз писателей, в бытовом отношении мог жить гораздо роскошнее, чем автор самых раскупаемых книг в Советском Союзе. Чтобы не быть голословным, приведу слова приятеля Пикуля М. Волкова, который наблюдал житье-бытье писателя воочию:
«Пикуль был очень скромен. Довольствовался малым, никогда не жалуясь на трудности. Никогда не имел ни своей машины, ни своей дачи и в быту обходился минимумом удобств. Вся квартира была заставлена книгами. Полки, полочки, стеллажи размещались везде, где это только было возможно. Двухкомнатная квартира на улице Петра Стучки чем-то напоминала мне подводную лодку. И даже так скажу: уж на что я, подводник, привык к тесноте и то поражался, как можно на таком маленьком пятачке уместить огромную библиотеку да еще две картотеки (предмет особой гордости Валентина Саввича). Спал он в то время на обыкновенной, с трудом втиснутой, между стеллажами и картотекой раскладушке, пробираясь к ней сложными фарватерами…
Работал Пикуль по ночам. Я видел, как до утра светилось его окно в доме напротив… После изнурительно бессонной ночи Валентин Саввич в десятом часу обычно завтракал (или, вернее, «ужинал», так как после этого ложился спать). Но перед сном обязательно прогуливался. Почти всегда он заходил ко мне в этот час в обществе симпатичного пса, прозванного Гришкой (его появление в семье Пикулей совпало с работой писателя над романом «Нечистая сила»; в котором исследуется феномен Гришки Распутина)… После прогулки следовал сон. Часов в десять вечера, а чаще всего после программы «Время», Валентин Саввич обычно уходил, чтобы вновь «жечь над столом пламя».
Свободное копирование
