А теперь поговорим о тех, кто встречал тот Новый год в более комфортабельных условиях. Например, Ролан Быков в те дни находился на отдыхе в Юрмале и встретил наступление 76-го года в ресторане гостиницы «Дзинтарс» в компании своих коллег: Михаила Козакова, Сергея Подгорного (этот актер стал известен, сыграв роль обаятельного летчика Смуглянки в фильме «В бой идут одни «старики»). Последний вспоминает:
«Я тогда сразу на двух киностудиях снимался, а в Юрмалу прилетел, потому что влюбился. В Танечку Степину, красавицу и бывшую гимнастку, даже жениться хотел. (Эта мечта не осуществится: Степина вскоре изменит Смуглянке и уйдет к другому. — Ф. Р.) Сидим мы с ней в ресторане гостиницы, и вдруг заходит Рблан Быков, самочувствие, видно, хреновое. Просит у буфетчицы коньячку, а у той только водка. Тут я подаю голос:
— Коллега, будете «Бучинский»?
Тогда «Старики» популярны были, он меня узнал, присел за столик. А свой коньяк я из спирта делал, который маме на фармацевтической фабрике выдавали, крепкий, зараза. Ролан опрокинул рюмочку, аж задохнулся, но там травки полезные, отпустило. Тут Миша Козаков идет, Ролан ему кричит — иди со Смуглянкой знакомиться! Короче, Новый год мы с Танечкой в их компании звездной встречали, потом и Раймонд Паулс пришвартовал…».
Стенли Лауден и Борис Буряца праздновали Новый год в ресторане ЦДРИ. Причем для Лаудена эта вечеринка стала невольным экскурсом в прошлое. В последний раз в ЦДРИ он был аж в 1940 году и хорошо помнил все, что там тогда происходило. Он отметил, что внешне интерьер здания практически не изменился: то же фойе, та же широкая лестница, расходящаяся в обе стороны. Правда, все остальное было уже иным. На лестнице теперь сновали люди, одетые в живописные одежды и распевающие народные песни. На середине пути стояла бочка горилки, и симпатичная блондинка, зачерпывая стакан, предлагала отведать огненный напиток всем входящим. Далее послушаем рассказ самого С. Лаудена:
«Мы вошли в основной зал. Те же хрустальные люстры ярко освещали столы, заставленные закусками и бутылками с напитками. На всех столах имелись именные карточки, и я мельком заметил: Большой театр, ансамбль Моисеева, цирк, драмтеатр, Райкин, а на некоторых столах были именные карточки таких звезд, как Пугачева, Кобзон… Борис подвел меня к нашему столу, и я сразу узнал Зыкину. Она была наиболее известной исполнительницей народных песен, и ее можно было назвать большой певицей не только из-за таланта, но и физических размеров. Когда она поднималась, все вокруг становилось мелким и небольшим. У нее было миловидное лицо, однако мужчины не могли оторвать взгляд от ее огромной груди. Когда смог оглядеться вокруг, я приветствовал сидящих за одним столом — все мы были знакомы. Атмосфера праздника была чудесной. Воздух был наполнен приятным шумом веселых голосов, мелькали бутылки, поднятые бокалы. Ансамбль балалаечников и их музыка удачно вписывались в праздничный настрой. Вскоре появился эстрадный ансамбль — и начались танцы. Мы поднимали бокалы за женщин, всех наших друзей и знакомых и — невероятно, но факт — за тех, кого мы ненавидели. Много тостов было за КГБ, и я услышал имена лиц, которых никогда не причислял к КГБ.
Может быть, сказалось влияние выпивки, но я склонен думать, что сама веселая атмосфера, ритм музыки заставили мои ноги отбивать такт. Я не мог усидеть на месте. Когда оркестр заиграл танго «Кумпарсита», я вскочил и, элегантно поцеловав руку Зыкиной, пригласил ее на танец. Разговоры за столом смолкли. Казалось, все в зале замолчали. Я не крупный мужчина, и Зыкина возвышалась надо мной. Но она отлично справилась со своей ролью, грациозно выхватив красную розу из букета и зажав ее между зубами. Это была Кармен весом в 100 килограммов. Мы двинулись к танцплощадке, моя рука пыталась обнять ее за талию. Бешеный ритм танца захватил нас, последний аккорд раздался в тот момент, когда моя голова покоилась на ее груди. Весь зал взорвался смехом. Музыка смолкла, и Зыкина взяла меня на руки, как ребенка. Она была очень сильной женщиной. Со всех сторон неслись приветственные крики, овации, цветы летели к нашим ногам. Когда мы вернулись к столу, я весь вспотел, а Зыкина даже не запыхалась. Борис смеялся до слез. Это был настоящий праздник…».
Вскоре после зажигательного танца Лауден вновь вынужден был выступить перед публикой. На этот раз его вызвал на эстраду сам директор ЦДРИ, который попросил его исполнить знаменитую песню «Синий платочек», которую Лауден впервые исполнил именно с этой эстрады 35 лет тому назад. Аккомпанировал ему сын того самого Владимира Ашкенази, который играл во время первого исполнения песни.
В ту же новогоднюю ночь «развязал» с алкоголем популярный певец Валерий Ободзинский. В течение 15(!) лет он не брал в рот спиртного, а тут неожиданно сорвался. Прямо за новогодним столом заявил друзьям *и близким: «Я сейчас выпью!». Жена бросилась его отговаривать, то же самое попытались сделать и друзья, но Валерий был неумолим. Видимо, в нем что-то сломалось, устал он бороться с чиновниками от искусства, которые все эти годы только и делали, что гробили его: не разрешали сниматься на телевидении, выпускать пластинки. Короче, в ту ночь он напился.
Не особенно радостной выдалась та новогодняя ночь и для Клары Новиковой. Как мы помним, в Москве у нее завязался роман с журналистом Юрием Зерчаниновым, однако Новый год она вынуждена была уехать встречать к мужу, в Киев. И там у них случилась крупная ссора. Впрочем, послушаем рассказ самой К. Новиковой:
«В новогоднюю ночь все наши собрались у ФэСэ (так звали руководительницу кружка художественного слова Дворца пионеров Фаину Соломоновну Ковалевскую, у которой Новикова постигала азы эстрадного искусства. — Ф. Р.) и ждали, что я расскажу, как в Москве работаю. И я что-то рассказывала. А мой муж Новиков, постепенно напиваясь, шокируя — впрочем, не в первый раз — и ФэСэ, и моих друзей, все более настойчиво требовал, чтобы я возвращалась в Киев. Наконец мы с ним вышли на лестничную площадку, и после того, что произошло там, я с чистой совестью решила, что между нами все кончено…».
Свободное копирование
