21-ое марта, четверг. Снова пасмурно, дождь и ветер, хотя и теплее. Состояние моего здоровья опять резко ухудшилось: боли в желудке обострились настолько, что почти целый день пришлось провести в постели. Не знаю почему, но все последние дни у меня гнетущее состояние духа, словно предчувствие какой-то беды томит меня день и ночь. А главное – болезнь, болезнь. Я так устал от нее, так устал.
Вчера вечером на одном совещании впервые имел жаркую дискуссию с Николаем Владимировичем, а сегодня утром он, очень любезный (он – чем более сердится, тем более становится любезным), зашел ко мне с явным намерением «уговорить» меня согласиться с его точкой зрения, и дискуссия вновь возгорелась. Впервые я (и совершенно намеренно) не пожелал поступаться из любезности по отношению к нему принципом и высказал ему многое из того, что мне уже давно хотелось сказать. Я не сказал ему только одного, но думаю, если он понял меня, он скажет это себе сам:
Моршен – это реакция, самая настоящая, самая черная реакция, и притом с украинским (туповатым, упрямым) оттенком. Ненавись к большевизму в нем так уж сильна, что переродилась в ненависть к русскому, хотя патриотические лозунги и не сходят с его уст. Он готов не только зачеркнуть последние двадцать лет русской истории, но и целых два последних поколения нашего народа, просто поставить на них крест, как на чем-то совершенно погибшем. Вот почему его статьи имеют нередко обратный результат и подобны бумерангу: вместо того, чтобы убеждать, они вызывают реакцию отталкивания даже у единомышленников.
Нам не по пути, хотя я и искренне уважаю его талант.
Сведения о выводе советских войск из Персии не подтверждаются. Большевики пока остаются в Персии, где, ко всему прочему, вчера началось восстание курдов.
В одном здешнем издании встретил стихотворение Кости Симонова. Очень характерное для его рационалистического, рассудочного стиля стихотворение и – очень хорошее.
Всю жизнь любил он рисовать войну,
Беззвездной ночью, наскочив на мину,
Он вместе с кораблем пошел ко дну
Не дописав последнюю картину <…>.
Как и во всех стихотворениях Кости Симонова, мысль давлеет над чувством, но – хорошо. Он один из умнейших и – несомненно – образованнейших советских писателей. Война вознесла его на вершины славы, и она становится уже мировой. Недавно Серафим Павлович Рождественский рассказал мне, что самая популярная книга в США в настоящее время – «Дни и ночи» Симонова – о Сталинградской обороне. Если не ошибаюсь, она уже издана тиражем в 400 тыс[яч] экз[емпляров] – для Америки цифра грандиозная. И, рассказав, заметил:
– Вот не ожидал от Симонова такой прыти в прозе.
А я, вспоминая личные свои впечатления от встреч с этим человеком, вспоминая его первые и очень талантливые критические статьи в «Литературной газете» (относительно которых в первые месяцы даже люди, близкие к Симонову, говорили, что написала их его первая жена Ада Типот), вспоминая его холодноватые, рассудочные, но хорошо сделанные стихи, ответил:
– Напротив, мне всегда казалось, что он больше прозаик, чем поэт. И меня сейчас удивляет не то, что он вообще взялся за прозу, а то, что он принялся за нее так поздно.
Состояние здоровья все не позволяет приняться за статью для «Посева». Завтра хоть лежа, но начну писать. Помоги, Господи, справиться. Хочу в этот раз взять борозду поглубже.
Свободное копирование
