1946
1-ое марта, пятница. Годовщина с того дня, как мы в Гамбурге, и первый день весны. На весну мало похоже: целый день крутит снежная замять, и в садах возле домов намело уже что-то вроде сугробов. В прошлом году в этот день моросил дождь и дул сердитый ветер. За целый год, что мы прожили здесь, я точно не помню солнечных дней. Унылый город! Но когда я вспоминаю о том, какое время мы пересидели и еще продолжаем пересиживаться здесь, я преисполняюсь благодарностью к этим серым стенам, серым крышам и этому вечно серому тусклому небу. И еще одно я вспоминаю здесь: несмотря на то, что я весь этот год был без работы, я, пожалуй, никогда еще (если не считать лет плена) не трудился так усердно, так упорно, как теперь. Но трудился не пером, а руками, горбом. Все время в движении, в поисках куска хлеба, в заботах о завтрашнем дне. Сколько я переносил на себе тяжестей, сколько километров проделал на велосипеде, пешком и на поезде – этого не счесть. Впервые за всю жизнь я веду совсем самостоятельно все хозяйство, не имея никакой возможности ни нанять кого-либо, ни позвать себе на помощь. Совершенно так же трудится плечом к плечу со мною Ляля: уборка комнат, стирка, забота о пище – на ее плечах, и она несет эту заботу так, словно ей не двадцать два года, а все тридцать, и словно она с детства именно к подобной жизни и готовилась. Бедная девочка, она достойна лучшей участи, и сознание того, что я не могу ей все дать, нередко мучает меня больше всего.
Да пошлет нам Господь Бог силы и выдержки и дальше вынести все, что нас ожидает впереди.
Свободное копирование
