1973г. Рубеж
В 1973-ем году я женился!
Вы рассчитываете на то, что я Вам здесь и сейчас расскажу всю правду? А Вы хотите знать правду? А как вы думаете, я вам её расскажу? И после этих слов вы подумали, что я буду что-то скрывать? Конечно, вполне вероятно, что какие-то интимные подробности, или всё многообразие мелких событий которые влияли на мои поступки, я не смогу вместить в рамки этого изложения. Более того, теперь спустя много лет, я не могу даже себе ответить, почему видя откровенную ложь, я оправдывал её, убеждая себя в её правдивости. И совершенно не желал видеть правду!
И одновременно с вышеизложенным, я могу рассказать Вам две совершенно разные истории об одних и тех же событиях в моей жизни. И каждая история будет абсолютно правдивой!
« Единожды солгавший, кто тебе поверит?» - Говорил Козьма Прутков. А я сам себе лгал и сам этому верил. Я не хотел осознавать совершённую ошибку.
Можно сказать, что я был молод и глуп, и это будет правдой. Но можно утверждать, что я так строил свою жизнь и считал, что это правильно.
Человек живёт один раз и не имеет опыта жизни. Разве можно не ошибиться?
Я вернулся из армии, когда мне было уже двадцать пять. И мне хотелось уже определиться в жизни. Иметь стабильную перспективную работу, иметь семью и строить жизнь.
С работой я определился, это был тот же НИИ, но я ещё должен был оканчивать институт, а мне пришлось снова идти на второй курс.
А чтобы создать семью, надо было жениться, но на ком?
Я искал Сашу Римскую, посылая запросы в города, где она должна была жить, но ответы были отрицательные.
Я переписывался с Томой из Новосибирска и приглашал её приехать. Она уже завершила учёбу в техникуме, а я не мог вырваться, ведь надо было отработать не менее 11-ти месяцев, чтобы получить отпуск.
Вдруг мне пришло письмо от Лины из Тбилиси. Мы учились вместе в Ереванском Политехническом и она написала, что перевелась в РИИЖД и скоро приедет на сессию. Это была очень обаятельная девушка, которой я симпатизировал в Ереване, но не замечал от неё ответной реакции. А тут, когда мы встретились, она намекнула, что перевелась, чтобы быть ближе ко мне.
Я встречался с ней несколько раз, но впечатление создавалось двойственное. Она, то тянулась ко мне, то отталкивала меня. После она призналась мне, что у неё есть друг, который зовёт её замуж, но она не знает, кого выбрать из нас. Меня не устроилa эта «делёжка» и я охладел к ней.
А тут женская половина лаборатории стала мне сватать Людмилу, голубоглазую блондинку, что было в моём вкусе, но «холодную, как рыбу», на мой взгляд.
Единственное её достоинство было в том, что её папа работал шофёром на «фуре» и часто ездил за границу, привозя многие дефицитные вещи, она была «богатой невестой». И жила она с родителями в частном шести комнатном доме, что тоже было в то время «бесквартирья» очень существенно.
А в доме моих родителей жила семья отставного офицера, в которой была одна дочь. И её родители очень хотели нас «свести», познакомить. Но моему отцу не понравилось, что она рыжая и конопатая, и он мне её не посоветовал. Не знал мой отец, да и я тогда ещё этого не осознавал, что в моём подсознании именно этот образ был вполне привлекательный. А был бы неплохой вариант развития событий. Ведь спустя сорок лет, я увидел её и удивился, как расцвела и похорошела она, и даже не «расплылась» фигурой. В отличие от той Людмилы, которую я увидел спустя тридцать лет и поразился. Ещё не старая, но уже бесформенная и старообразная, она производила удручающее впечатление.
А напротив нашего дома стояло общежитие строителей. И однажды в одном из окон я увидел девушку блондинку с необыкновенными, роскошными волосами. На этом бы всё и закончилось, но я стал замечать, что стоит мне подойти к окну, как она тоже появляется в окне. А спустя несколько дней вечером кто-то позвонил в дверь. Я вышел, никого. Я закрыл дверь, через пять минут опять звонок. Я снова вышел и увидел под проводом звонка записку с корявым полуграмотным текстом деревенского стиля. Меня приглашали спуститься на свидание.
Так состоялось знакомство с «дикаркой». Почему с дикаркой? Да потому, что она встречалась со мной только в подъезде и не соглашалась ни пойти в кино, ни даже походить по улицам.
- Если увидят нас вместе, то ты должен будешь жениться на мне. Такие у нас правила в деревне, - говорила она мне на все предложения пройтись по городу или сходить в кино.
При этом мне позволялось обнимать её и «обжимать», что мне было интересно, как она будет на это реагировать. Хорошо, что через две недели её бригаду отправили на стройку в другой город и эти свидания прекратились. Они меня уже «достали».