Ирина. Сбиты над Черным морем
Леонид Стариковский
Башни на Манхеттене рухнули 11 сентября. Мир содрогнулся и застыл в ужасе. Через 23 дня пассажирский самолет с 66 пассажирами и экипажем в 12 человек рухнул в Черное море, сбитый ракетой класса «земля-воздух». В этот раз не было террористов, преступная халатность, отличительная черта разваливающейся армии и неуправляемого государства Украина, стали причиной этой трагедии. Среди погибших была и моя дочь – Стариковская Ирина. Ее называли восходящей звездой израильской оперы, предсказывали лучшие сцены мира. Ей было всего 25 лет и два месяца. Она очень любила жизнь, была счастлива, летела, чтобы выйти замуж, соединить свою жизнь с любимым. Все прервала ракета. Эта книга о моей дочери – это все, что я смог для нее сделать сейчас, после ее жизни.
Леонид Стариковский
ПРЕРВАННЫЙ ПОЛЕТ
Часть первая
Они приходят благодаря вам, но не от вас,
И хотя они с вами, они не принадлежат вам.
Вы можете дать им вашу любовь,
Но не ваши мысли, ибо у них есть свои мысли.
Вы можете дать пристанище их телам,
Но не их душам, ибо их души обитают в доме завтрашнего дня,
Где вы не можете побывать даже в мечтах.
Вы можете стараться походить на них,
Но не стремитесь сделать их похожими на себя,
Ибо жизнь не идет вспять и не задерживается на вчерашнем дне.
Халиль Джебран "Пророк"
После смерти Владимира Высоцкого, его жена Марина Влади написала книгу о муже, которую назвала «Прерванный полет». Она имела в виду судьбу Высоцкого, безумно талантливого поэта и актера, гонимого всей мощью существующей тогда власти, понимая под полетом его творчество, набиравшее с каждым годом все большую и большую высоту. Я же называю прерванным полет авиалайнера ТУ-154, летевшего по маршруту Тель-Авив – Новосибирск и сбитого украинскими ПВО в ходе учебных стрельб, на борту которого, среди 78 мгновенно погибших людей, была и моя дочь – Стариковская Ирина. Шестичасовой беспосадочный полет до Новосибирска был прерван ракетой С-200 через 1 час 34 минуты после взлета самолета и всего через 234 секунды после старта ракеты.
Прошло уже 44 дня с момента трагедии, а я все время думаю о том, как безжалостно была оборвана только начинавшаяся жизнь моей дочери. Я никогда не смогу до конца поверить, что это действительно произошло с ней, со всеми нами, что это не страшный сон, а жестокая реальность. Я десятки раз в день вспоминаю ее лицо, таким, каким я увидел его в последний раз в гробу сочинского морга, - молодым, красивым и чуть-чуть удивленным. Смерть была мгновенной, и Ириша даже не успела удивиться или испугаться. Ракета взорвалась в 15 метрах выше центральной части второго салона, как ее, ракету, и учили, и прошила разломившийся самолет тысячами металлических шариков, которыми она была начинена для увеличения эффекта поражения. Моя дочь, уже мертвая, взрывной волной была выброшена из самолета вместе с аварийным люком. Упав с высоты 11 километров в море, она осталась единственной целой из всех, кто летел на борту, так, что ее сразу же можно было узнать. На ней сохранились даже все ее сережки, колечки и тоненькая цепочка со слоником, подаренным Костей, женихом, к которому она так рвалась, несмотря на все препятствия, которые должны были ее остановить, но не смогли…
А теперь я пытаюсь вспомнить все, что смогу о своей старшей дочери, а это совсем немногое, потому что прожили мы с ней вместе всего 14 лет, потом, правда, общались, но до обидного мало, да что теперь об этом говорить.
