Убийца полковника Карпова
Убийца -- агент СПб. охран[ного] отдел[ения] Александр Петров, бывший сельский учитель. Судили его 9 января 1910, ровно через месяц после совершения убийства, военно-окружным судом, в моей квартире, и суд приговорил к смертной казни. На суде присутствовали все высшие представители судебн[ых] установ[лений] военн[ого] ведом[ства], Департ[амента] полиции, СПб. охр[анного] отдел[ения] (от СПб. суд[ебной] пал[аты] прокур[ор] Корсак и товарищ [прокурора] Камышанский, от воен[ного] ведом[ства] помощник Главн[окомандующего] генерал Газенкампф, от СПб. охранного отделения начальник -- полковник фон Котен, от Деп[артамента] пол[иции] -- вице-директор Виссарионов). Петров на суде заявил, что он заметил две борющиеся за власть правительственные партии: генер[ал] Герасимов и его сотрудник Доброскок действовали против Курлова (товар[ищ] мин[истра] внут[ренних] дел и шеф отдел[ьного] кор[пуса] жандармов) и начальника СПб. охран[ного] отдел[ения] полков[ника] Карпова. Первые двое заманивали его, Петрова, в свой лагерь, между тем как он, оставаясь верным революции, приехал из Парижа для сотрудничества с Карповым. Герасимов намекал Петрову, что Карпова следовало уничтожить, сделать так, чтобы его как бы не было. Вся интрига этих лиц ему стала противна, и он решил заманить всех четырех в квартиру и там их взорвать. Выяснилось, что Петров потерял доверие центр[ального] революц[ионного] комит[ета] (Бурцева в Париже) и, чтобы заслужить вновь это доверие, решил [нрзб.] в охран[ном] отдел[ении] устроить адский террористический акт, взорвать указанных лиц и самому с ними погибнуть. Но план не удался: на совещание явился только доверчивый Карпов, и Петров, по его словам, глубоко любя этого человека как друга, взорвал его, т.к. иначе все его приспособление для взрыва на утро могло быть замечено и обнаружено... Между судом и казнью прошло три дня. Петрову страшно хотелось жить, он все надеялся, что казнь заменят ему каторгой, просил Виссарионова, чтобы он приехал к нему, и проч. Все время плакал. На другой день после суда он пришел к заключению, что его казнят и потому начал готовиться к казни изнурением тела: три дня не ел и не пил. Вышло хуже: не мог стоять, просил перед эшафотом покончить с ним скорее. На казнь ночью 13 января повел его подполк[овник] Собещанский. Ночь была морозная, лунная. Принял священника, а другой преступник какой-то отказался. Казнили в Спб. одиноч[ной] тюрьме на дворе. Умер он глубоко разочарованный, что своею жизнью он не принес никакой пользы ни себе, ни людям, что и высказал в письме к матери. В крепости после суда его мучили кошмары, мучило лицо убитого Карпова. Он призывал меня, просил передать, что просит прощения у жены и детей Карпова. Подполк[овник] Собещанский мне передал, что Петров, стоя перед виселицей, обратился к Собещанскому и просил передать мне поклон и благодарность за гуманное с ним обращение. (Когда Петрова привезли после убийства Карпова в крепость, то он обратился ко мне с такою просьбою: "Когда будут брать меня на казнь, я покорнейше прошу вас, чтобы на меня не набрасывались, не душили, не волокли на двор в одном белье, как было в Херсонской тюрьме. Я пойду сам, не окажу никакого сопротивления, я не буду кричать". Я тогда уверил его, что в крепости подобного не делается, что если его суд приговорит к казни, то казнят не в крепости, а вне ее стен. Процесс Петрова интересен тем, что он выяснил крайне некрасивые, чтобы не сказать более, действия генерала Герасимова. На бывшем 21 января 1910 г. обеде в Штабе Округа генерал Газенкампф спрашивал мнение барона Сталь о Герасимове и затем сообщил, что доложит Вел[икому] Князю Главнокомандующему, что ген[ерала] Герасимова нужно предать суду. Великий Князь вполне с этим согласился и доложил об этом Государю. Но при этом было найдено, что по внутреннему и внешнему состоянию России сделать это в настоящее время нельзя, а потому Государь приказал почистить жандармов...
...Когда ночью перед казнью я вошел в камеру к Петрову и приказал ему одеваться, что за ним приехали, Петров дрожащим от волнения голосом мне сказал: "Я не могу вас теперь ничем отблагодарить за все то добро, которое вы для меня сделали, но за добро вы получите добро".
/.../
Свободное копирование
