6 декабря начались гастроли труппы арабов, приехавших к нам из-за границы. О приезде труппы была выпущена огромная реклама. Работа арабов вся состояла из пирамид и прыжков. Среди них было два феноменальных прыгуна. Несмотря на действительно артистическую работу, сборов труппа не делала, и это очень сердило Труцци. Он принялся ставить пантомиму за пантомимой, давая их чуть ли не каждые три дня. Это было мучительное время для артистов. Таким быстрым темпом были сделаны пантомимы: "Космополит", "Бабушкины именины", "Снежная королева".
Служить у Труцци было очень тяжело. Невольно вспоминался Сур с его дружеским и внимательным отношешим к актерам. В это время отец получал, как и всегда, много писем из провинции от своих друзей-артистов, разбросанных по всей стране и работающих в разных цирках. Цирки повсюду влачили жалкое существование. Многие играли не каждый день, а через два дня в третий. Артисты голодали. Мы понимали, что заработок у Труцци давался нелегко, но это искупалось, по крайней мере, уверенностью в завтрашнем дне.
18 декабря во время акробатического номера упал Костя. Отец записывает: "Антре под впечатлением падения Кости. Бросившись на сальтомортале, он не докрутил, ударился спиною о землю. Затворило дыхание, пришлось выносить с манежа. Через два номера наше антре. Это было не антре, а просто: "Смейся, паяц!.."
Через несколько дней Костя выздоровел, и все пошло по-старому.
На гастроли в казино приехал артист Юлий Убейко. Он пришел в цирк, зашел к нам в уборную, остановился перед отцом и спрашивает его: "Узнаете ли вы меня?" Отец был в недоумении. - "А вы не помните Юльку в Ростове, который вам помогал сначала корзины носить, а потом помогал вам, выступая в антре. Юльку помните?" Отец стоял с открытым от изумления ртом; - "Вот я теперь Юлий Убейко. С вашей легкой руки сделался артистом".
Они обнялись, расцеловались, и начались разговоры, воспоминания и рассказы. Вечером мы пошли послушать выступление Убейко. Он подарил мне монолог на "ются", который я потом любил читать. Монолог этот очень нравился публике. Убейко писал все стихи для себя сам, никогда ничего не заказывал авторам. Монолог тоже был написан им. Привожу его текст в выдержках.
...Итак, речи мои начинаются
О том, как люди рождаются
И в жизни своей проявляются...
...Посмотришь,- друг друга чуждаются,
Все алчные стали, кусаются,
И на наживу, как звери, бросаются.
То интенданты под суд попадаются,
То банки дотла ограбляются,
А кассиры за границу удрать стараются,
То люди людьми убиваются.
Все богато жить добиваются.
А наш брат - повсюду страдают и маются
(жест в сторону галерки),
Черным хлебом питаются.
А если о нужде говорить заикаются,
То за это далеко высылаются
И оттуда уж не возвращаются.
Тут речи мои прекращаются.
До свидания. Меня дожидаются .
Через два дня мы с отцом выступили с "Бери-бери", "Чиновниками", и я читал это стихотворение. Запись отца: "31 января 1913 года, Дежурный пристав приходил спрашивать цензурированный сборник и, узнав, что такового не существует, просил на его дежурстве стихов не говорить. Если на этом кончится, то беда невелика".
Приехал к нам на гастроли Ян Польди. Он подписал с Труцци контракт на велосипедное сальтомортале. Аппарат у него не был закончен, но он надеялся закончить его на фабрике Лейнерта. Труцци его все время торопил, желая поскорее поставить номер на афишу.
Свободное копирование
