Через два дня цирк был готов, и в городе красовались афиши о его торжественном открытии. В тот же день к двенадцати часам все билеты были проданы. Успех был ошеломляющий. Сейчас же открыли продажу на два воскресных представления. К девяти часам вечера в кассе не оставалось ни одного билета.
Такой неожиданный успех объяснялся, с одной стороны, тем что в этом году в Архангельске выдался совершенно небывалый улов рыбы и население располагало свободными деньгами, а с другой - тем, что в город восемнадцать лет не заглядывал ни один цирк.
До Архангельска Изако сильно "горел", в Старой Руссе дела его были тоже очень неважные, и потому неожиданные сборы подбодрили его.
Он вывесил в цирке авизу (объявление):
Чтобы понять такую нелепую с точки здравого смысла авизу надо знать степень суеверия Изако, да собственно и всех директоров и большинства артистов цирка. Открытый в цирке зонтик, семечки считались знаками несчастья. Да разве одни эти приметы принимались в соображение. Встреча с попом, как признак грядущего неблагополучия, была распространенной приметой и среди циркачей. У Труцци и Саламонского в пятницу не бывало репетиций. Когда строился цирк Никитиных, вырыли в разных местах несколько ямок. В одну из них старший Никитин бросил медную монету, в другую - серебряную, в третью - золотую, в четвертую - кредитную бумажку.
Ямки были зарыты и утоптаны так, чтобы нельзя было потом отыскать их.
У жены директора Сура был главный билетер и поверенный по всем делам - горбун Василий. Мерседес Сур была убеждена, что горбун приносит им счастье. Когда горбун, разбогатев, ушел от них, она горевала и утверждала, что все невзгоды, которые посыпались на них, произошли из-за отсутствия ее любимца.
У большинства кассиров и директоров цирка была такая примета: если при продаже билетов к кассе первой подходила женщина или девочка, - это было плохим признаком. Хороший сбор предвещал мальчик.
Стараясь обмануть судьбу, подсылали к кассе первым в очередь мальчика, а женщине и девочке под каким-нибудь предлогом отказывались продать билет.
В конюшнях цирка "для счастья" всегда стояли козлы. У Изако козел Васька обнаглел до того, что ходил во время представления по местам для публики и выпрашивал у зрителей папиросы, которые тут же моментально сжирал. Раз он съел соломенную шляпу одного из артистов. Другой раз подошел неожиданно к полицмейстеру и выхватил у него из рук только что вынутую папиросу.
Тот так испугался, что отскочил от козла и замахал на него руками.
Любопытно отметить, что при плохих сборах директора чувствовали себя неважно. Актеры же раздражались и даже иной раз покрикивали на директоров, обвиняя их в неумелом ведении дел. При хороших сборах положение менялось. Аккуратно выплачивая жалование, директор чувствовал себя хозяином положения, важничал, придирался, покрикивал на артистов и вывешивал всяческие объявления и предупреждения.
Свободное копирование
