Скоро мы достигли города Вой, что в ста милях от побережья. Поскольку это была самая важная станция на линии, мы сделали короткую остановку, чтобы проинспектировать кое-какие продолжавшиеся строительные работы. Возобновив нашу поездку, мы скоро обнаружили, что в характере ландшафта произошли приятные изменения. От места под названием Ндии железная дорога проходила по прекрасному лесу, который выглядел ещё более привлекательно после мертвенного однообразия пустыни, которую мы только что пересекли. На юге мы видели горы Ндии – место обитания племени таита, а справа суровое нагорье Ндунгу, которое тянется на десятки километров к западу. Здесь наша поездка замедлилась, поскольку мы часто останавливались, чтобы инспектировать ведущиеся работы. В конце концов, в наступающих сумерках мы прибыли в Цаво.
Той ночью я спал в маленькой пальмовой хижине, которая была построена каким-то моим предшественником и, к счастью, не была занята в то время. Она почти развалилась, у неё не было даже двери, и, лёжа на своей узкой походной кровати, я мог видеть звёзды, мерцающие через дыры в крыше. Тогда я не имел представления о том, какие приключения ждут меня. А если бы я знал, что в это самое время поблизости бродят два диких зверя, ищущие, кого бы сожрать, я вряд ли спал бы так мирно в своём покосившемся жилище.
На следующее утро я встал рано, желая познакомиться с новой обстановкой. Когда я вышел из палатки, то первое, что увидел, непроницаемые заросли. Забравшись на вершину холма, я обнаружил, что вся территория, насколько хватало взгляда, покрыта низкими, чахлыми деревьями, густым подлеском и колючим кустарником «подожди минутку». Единственным очищенным местом, казалось, была просека, прорубленная для железной дороги. Эти вездесущие ньика – белёсые, чахлые безлиственные деревья, сожжённые солнцем – представляли жуткое зрелище. Кое-где из зарослей торчали края тёмно-красных, похожих на волдыри, скал, которые своей суровостью делали этот пейзаж ещё более тоскливым. На северо-востоке тянулась сплошная линия нагорья Ндунгу, а на юге я едва мог различить заснеженную вершину Килиманджаро. Только река, по названию которой была названа вся местность, примиряла меня с окружающим. Это был быстро текущий поток, вода в нём была холодная и никогда не останавливалась. Последняя черта характерна для всех рек в этой части Восточной Африки. Череда высоких зелёных деревьев вдоль берегов приятно контрастировала с общим однообразием ландшафта.
