-- Из Степан-Цминда в Владикавказск пришли с небольшим в сутки, где и ночевали; а из Владикавказска по распоряжению башчи надлежало для осторожности отправиться неприметно вечером и со всею поспешностию воспользоваться темнотою ночи так, чтобы к утру дойти до черкесского селения Ахелгабаха, ибо дорога на сем расстоянии есть самая опаснейшая от набегов горских хищников. При всей поспешности должно было ехать так, чтоб не сделать ни малейшего шума. На сем самом расстоянии в одну ночь я едва не лишился жизни в два раза. Чтоб не отстать от каравана, мы с армянином должны были бежать впереди пред верховыми.
Согревшись под епанчею, я начинал выходить из сил, которые поддерживала необходимость и страх, чтоб не остаться одному в неизвестном месте и не попасться в руки горских разбойников или, что еще хуже, быть съеденным от какого-нибудь хищного зверя. Я покушался просить хозяина сей епанчи, чтоб взял ее от меня, но боялся, что когда она мне опять понадобится, то он более ее не даст; и так решился бежать, пока еще будут силы. Пар от лошадей и иней, садившийся на мою епанчу, покрыли ее почти всю льдяными сосульками, от чего она еще более сделалась мне тягостна, и, наконец, около полуночи, я совершенно выбился из сил и упал, будучи не в состоянии ни кричать, ни подняться с места. Таким образом я погиб бы тут же, но один из провожатых, приметя сие, возвратился ко мне и требовал, чтоб я что-нибудь ему дал, то он провезет меня на своей лошади на такое расстояние, как я могу отдохнуть. Я отдал ему бывшую у меня под шапкою фас (род маленькой скуфьи). Проехав с ним около версты, я должен был сойти и опять бежать пешком. Между тем, сидя на лошади, я прозяб и весь оледенел. Чтоб меньше чувствовать тягость и долготу дороги, я читал про себя молитвы и псалмы, приличные моему положению. Но дорога не сокращалась, а силы меня совсем оставляли. -- Я решался уже и отстать, но тот же страх меня удерживал; собирал силы и бежал еще, надеясь, что, может быть, дорога кончится скоро, но конца все не было; я обливался горькими слезами и напоследок, прочитав молитву Ионы, говоренную им к богу во чреве китове, упал опять, лишившись всех сил, и просил себя уже одной только смерти.
Свободное копирование
