13 августа . Птенчик с усердием рубит с утра. Носильщики что-то очень долго не появляются. Утро ветреное. Кругом все в густой желтоватой дымке.
К двенадцати часам подошли четыре забойщика, носильщики и… кузнец. Вот это хорошо.
Принесли письма. Но лучше бы их, не было. Краткое и бестолковое сообщение о том, что с ребра Дых-тау при осмотре пути сорвался московский художник, мастер-альпинист Александр Малейнов[1]. Труп был найден вечером у подножья.
Погиб Шурка?!! Глаза застилает, а рука невольно сжимается в кулак. Шурка!..
Тут же целая пачка соболезнований Андрею.
Пришел Птенец. Молча передаю письмо с горестным известием.
Решили написать Андрею на Рама, чтобы он шел в юрту, ни о чем пока не сообщая.
Вторую записку адресовали ему же в юрту. В ней робко написали, что если он захочет, пусть не раздумывая едет в Москву… (Не умею я эти штуки писать…).
В Тамынген он, видимо, спустится 16 августа. Написали Миляеву, просили встретить Андрея теплее. Наверное, там тоже будут письма…
Опять погибла прекрасная молодая жизнь! Тяжело и дико… И наверняка, почти наверняка, по ошибке, по глупости окружающих.
Есть послание от топографа Константина Дмитриевича, просит поставить вехи на вершине Стены. Уже поздно, да и охоты после тяжелого известия нет никакой. Однако и сидеть невозможно…
Взял ледоруб и пошел рубить ступени. Рубил долго и исступленно. Руки намозолил так, что плохо гнутся. Уже совсем темно. Птенец кричит: «Кончай». Кончил. Вырубил около 90 ступеней.
Долго сидим у костра, ожидая запоздавший ужин (он же и обед).
Эх, Шурка!..
Свободное копирование
