27 августа . Спали хорошо. Над нами довольно ясно. Но по предгорьям питали уже облака. Ветер налетал порывами.
С Рассказовым вопрос решен: идет вниз. Артюхов бодрится, уверяет, что чувствует себя замечательно (а утром была рвота). Решили оставить.
Впереди идет мое звено. Склон круто полез вверх. Снег то рыхлый и глубокий, то жесткий, с твердой коркой.
Сегодня оставил в лагере еще кое-какие вещи и все же набралось много (стараюсь облегчить Колоскова). Дышать уже частенько приходится ртом, не хватает воздуха. В горле пересыхает. Едим сухие фрукты: чернослив, курагу. Помогает, но не совсем. Саша пыхтит сзади, чувствуется, что ему тяжело, но не сдает. Отдых по-старому.
Звенья далеко растянулись по склону, и ребята, как грачи, сидят кучками. Под нами в глубину убегает склон, скользят тени, облака. Мы на уровне седловины пиков Ленина и Дзержинского.
Пик Дзержинского мощной снежной шапкой давно уже показался слева и растет, растет. Дальше поднимают, головы и другие пики. С востока тоже начинает спадать занавес Северного гребня. Из-за него лезут отроги Кызыл-агина, а потом и отроги Ледяного мыса. Скалистая гряда с запада лежит уже ниже нас. Выше — второй выступ, до него уже недалеко.
Большой отдых (на час). Ребята утомлены. Подкрепляемся.
Облака налетают и закрывают все плотным туманом. Пересыпает снежком. Медленно побеждается высота. С большим напряжением, шаг за шагом, с частыми отдыхами звено упорно продвигается вверх. У скал Мишино звено, идущее первым, сдает.
Взять стенку пытается следующее звено, но и оно моментально сдает. На скалы, всем на удивление, первым выходит Чернуха, еще так недавно чувствовавший себя на высоте совсем плохо.
Долго сидим и смотрим, как медленно, один за другим, нащупывая рыхлые следы, поднимаются фигуры. Николай Васильевич стоит неподвижно. Говорим о высоте. Я не согласен с показаниями анероида: 6800 метров, а мы ниже пика Дзержинского. Николай Васильевич упорно отстаивает свой анероид.
Здесь придется ставить лагерь. Сегодня уже не подняться выше.
Долго стоим за Николаем Васильевичем, ожидая, когда он тронется. Потом осеняет мысль: да он просто смертельно устал и, видимо, долго еще будет так стоять. Нужно обойти его и быстрее подготовить лагерь.
Начинаем вырубать площадку. У Саши полнейшая апатия, отсутствующий взгляд. Палатки ставим одну к другой по горизонтали, с выходом на восток. Наполовину они врыты в склон.
Опять затянуло облаками и пошел снег. Командиры спешат влезть в палатки. Мерзнут ноги в мокрых шекельгонах. Саша залез первым, затем Арик Поляков и уже значительно позже, пританцовывая на ветру, влезаю я. Крутит метель, в палатку врываются снежные вихри. Стараюсь плотнее прикрыть клапан, но для варки необходимо почти постоянно доставать порции снега. Наконец кухня выкинута за палатку. Полы ее дополнительно закалываю английскими булавками. Улеглись. Однако порывы ветра не дали заснуть. Снегопад. Ноги уже герметически закупорило. Повернуться невозможно. Душно и тесно. В полночь рухнула палатка. Кое-как дотянувшись до ледоруба, лежащего за палаткой, подставил в дыру. Кусок палатки вырвало ветром. Лицо заметает снегом. Спали плохо.
Свободное копирование
