27 октября.
Снова проехали через Чернигов. На этот раз он показался еще более разрушенным и мрачным. В центре - одни руины. Жителей, как и тогда, мало.
Вечером прибыли на место. Остановились в той же хате - у Софьи Симоновны.
28 октября.
Сегодня рано утром Саша уехал на машине в Харьков. Я отпустил его повидаться с семьей, за одно он там отремонтирует машину.
Газетчиков здесь стало много меньше. Говорят, где-то едет Кригер и Гурарий.
«Последние известия по радио» прислали Льва Кассиля и Васю Ардаматского - они томятся и рвутся в Москву.
Здесь узнали, что приехали напрасно. Тут отдан приказ: перейти к обороне. Вот до чего наши не информированы!
Стоит ясная, но очень холодная погода. Ночами - около нуля и щиплет за уши.
Кругом бомбят, видны зарева.
29 октября.
С утра очень сильно стреляли из пушек. Днем отчетливо донеслись крупнокалиберные пулеметы. Жизнь идет, самолеты летают.
На нашем фронте - тиховато. Утром на южном участке немцы предприняли контратаки, силами до полка. Хорошо идут дела наших южных соседей. Они уже практически решили судьбу Крыма и Кривого Рога. Вновь началось наступление на Витебском направлении. За день боев «местного значения» (по сообщениям СИБ) занято 80 населенных пунктов.
Любопытна газетная братия. Сидим у Полтарацкого. Яша просит у него почитать дома
«Комсомолку».
- Дай газету!
- На, - и протягивает «Известия».
- Да нет, «Комсомолку».
- Ну так бы и сказал сразу. А о просит газету.
Шли мы по улице с нашим Шаровым, поэтом Ильей Френкелем и корр. «Посл. известий по радио» майором Зиновием Островским (его все здесь зовут «седым майором»). Шаров вспомнил:
- В Ростове Зиновий нашел женщину, у которой немцы изнасиловали трех дочерей, а ее избили до потери сознания. Зиновий решил записать ее рассказ на пленку. Она начала и заплакала и так, плача, продолжала рассказ. Зиновий был в восторге. Он бегал вокруг нее и кричал:
- Очень хорошо! Плачьте, плачьте! У вас еще три минуты. Да куда вы плачете? Не туда, сюда плачьте!
Обильна и своеобразна газетная кухня. Порой дело доходит до желтых анекдотов. Коршунов рассказывает, что фотограф Трахман возил с собой в полуторке трупы двух замороженных фрицев и когда надо «оживлял» ими пейзаж. Другие возят немецкие каски, шинели, мелкие трофеи. Так в мирное время эти дельцы возили с собой вышитые скатерти и чайные сервизы и устраивали «культурную» жизнь колхозников.
Рюмкин рассказывает, что Фридлянд и еще кто-то уехали на озеро под Прилуки и «организовали» там переплаву через Днепр на подручных средствах: на бревнах, плащ-палатках, лодчонках и проч.
Вот мерзость!
Свободное копирование
