13 июля
В 2:30 дня я с Яшей Макаренко выехали на Центральный фронт. К вечеру доехали до Тулы, пообедали и в сумерках прибыли в Ясную Поляну. Заночевали в деревне. Встретили здесь полковника Воловца, рассказавшего о том, что 11-12 июля начались активные действия на Брянском фронте. Вот и думай - куда ехать? Одначе, решили все же продолжать держать старый путь.
Встретил тут, между прочим, 5-6 человек, которые меня знают, а я их нет. Обычная история.
В числе прочих оказался некий Володарский, начальник издательства газеты „На разгром врага“. Лишь утром я вспомнил, что он был помполитом на ледоколе „Садко“ в
1935 году.
14 июля.
Утром встали в 6 ч. Зашли в усадьбу Толстого. Внешне там все осталось без изменения по сравнению с тем, как я видел раньше, до войны. (но м.б. уже восстановили после немцев). Лил проливной дождь. Прошли мы с Яшей к могиле Толстого. Она полностью приведена в порядок, за ней, видимо, следят: аккуратно обложена дерном, сверху уложены в рядки (линии) полевые цветы и у основания четыре гриба! Ребята!
Поехали. Пообедали в Ефремове. Город сильно побит. Оттуда - в Елец. Дорогой все время объезжали артиллерию, мотопехоту, минометы, идущие на фронт. Очень приятно. Дорога приличная.
Жительница Ельца (работница связи) рассказывает, что город сильно бомбят, но последнюю неделю тихо (после того, как начались операции на Орловско-Курском направлении). Жалуется на дороговизну: картошка - 120 р. котелок, ягоды - 20р. стакан, яйца - 14 р. штука.
Сейчас сидим за Ельцом, машина разладилась - вот и записываю.
Вечером проехали Ливны - город весь состоит из коробок - вес дома разрушены бомбежкой. Ни одного целого дома мы не видели. На выезде мы спросили регулировщика:
- Где можно переночевать?
- До ближайшего селения 4 км, но оно все разрушено.
И впрямь, доехали до села Борково - одни руины. Но люди живут в подполах, в блиндажах, в землянках. Поехали дольше - ст. Каратыш - тоже самое.
Решили свернуть с шоссе, поискать что-нибудь целенькое.
На шоссе встретился паренек лет девяти-десяти:
- Командиры, дайте денег выкупить рожь из колхоза.
- Зачем?
- Кушать.
Дали рублей 20. Глаза горят.
Отъехали километров 5 и приехали в село Барановка. Когда-то было 500 дворов. Семь месяцев в прошлом году были под немцем. Всех жителей они выгнали в Щигровский район. Когда наши в ноябре выгнали немцев - все вернулись, хотя и знали, что тут одни пепелища.
Зашли мы на одно такое - там живет в скотном сарайчике семья завхоза колхоза: жена, три девочки, младшей года два. У всех раздуты животы.
- Отчего? Три месяца не видели хлеба, траву едим. Вот и раздуло. Неужели опять немец придет?
- А как вы зимой будете
- Построимся.
Дали мы им кило хлеба. Смотрели, как на лакомство. И это Орловская область!
Заночевали в одной уцелевшей хате. Живет тут три семьи. Одни женщины и дети. И все-таки чисто. Вечером - светло, лампы сделаны из снарядных гильз. Поставили для нас самовар. Сами пить чай отказались - отвыкли, мол. Сколько ни упрашивали - не помогло. Погода улучшилась, светло, луна.
Выехал я довольно внезапно, хотя разговоры велись несколько дней. Редакция все боялась меня отпустить, чтобы не сесть впросак в остром случае.
Так как с материалом было туго, то мне перед отъездом пришлось сделать две вещи: одну - о действиях авиации на основании беседы с начальником оперотдела ВВС генерал-майором Журавлевым, вторую - о танках - по беседе с генерал-лейтенантом Вольским. Оба считают, что силы у немцев больше. Обе беседы дал в номер за подписью Огнева. Уезжая из редакции, встретил Кушнера: он сказал, что у них на правом фланге началось оживление.
Вспоминается доклад Гере. Всего за неделю до 5 июля он говорил, что немцы вряд ли начнут наступление и высказывал радужные надежды на второй фронт. Но разве десанты в Сицилии - это второй фронт? Не даром наши газеты дают сообщения об этом петитом, верстая на одну колонку.
Свободное копирование
