26 мая.
Сегодня был в полку (командир Герой Советского Союза подполковник Шинкаренко, чудный парень, молодой, веселый, небольшого роста с очень живыми глазами, три ордена Ленина). Передавали им 32 „Як-9“, построенных на средства полярников. Поехали ватагой: Папанин, Кренкель, Белоусов и пр. Я заехал за Папаниным. По дороге произошла забавная встреча: светофор задержал нас у пл. Маяковского. Рядом с нашей машиной остановился „Бьюик“, за рулем Ильюшин в генеральской форме.
- Сережа, здравствуй!
- Здравствуй!
- Нужна статья. О технических качествах наших самолетов. Давно обещал писать нам - вот и садись.
- Да ты дай хоть отдышаться и очухаться! Заезжай вечером, поговорим. Ладно? Ну пока!
Гершберг, сидевший в машине, искренне хохотал.
- Вот это по-американски! Не хватало ее тут же и получить!
Приехали к Папанину. В этот день он получил звание конт-адмирала. Тут же происходила примерка нового кителя. Мне от торжественно вручил значок „Почетного Полярника“.
Кренкель немедля набросился и потребовал новых анекдотов, за время, которое мы не виделись. Я рассказал.
Белоусов добавил. Затем появился нач. политуправления ГУСМП Валериан Новиков, который только что прилетел из Арктики. Летал с февраля, налетал 26 тыс. км. - с Орловым, Махоткиным, Крузе, Сыроквашей и др. Пошел треп.
Приехали. Торжественная передача (см. отчет в? от 28 мая), затем - газ. Я сидел рядом с Белоусовым. Не виделись с начала войны. Он мне рассказал подробности гибели „Сибирякова“. Произошло это в Карском море тогда, когда рейдер обстреливал Диксон. Точнее - не рейдер, а (по словам Белоусова) линкор „Адмирал Фон-Шпее“, который возвращался от Диксона на запад. Командовал „Сибиряковым“ капитан Качарава - грузин, чудесный парень. Немцы предложили ему спустить флаг. В ответ он храбро открыл огонь изо всех орудий, а их у него было кругом десять, из них старшая - трехдюймовка. Скорлупа против линкора! Бой продолжался две минуты. Спасся только один человек - кочегар Королев (или Голубев), его подобрал Черевичный - он лежал где-то на берегу у маячного знака.
Белоусов усиленно звал меня с собой. Он завтра снова уезжает на Север. Предстоит большая интересная операция, как он говорит, с „шумовым эффектом“.
Разговорился я за ужином с одним летчиком - лейтенантом Германом. Он сбил 12 самолетов. „Еще собью, но только, наверное, убьют. А очень жить хочется. Только не удастся“. Молодой, 23 года.
В редакции - небольшие перемены. Нас в отделе сейчас вагон: четыре зама: я, подполковник Яхлаков, кап. 2-го ранга Золин и сейчас вернули из армии Петра Иванова, кроем того, дежурит Сергей Бессуднов. Есть предположение (твердое) поехать мне в конце июня на Воронежский, я больше склонен на Западный, или по авиачастям. Буду говорить с Поспеловым. Коссов передан замом в экономический отдел.
Заказываем на 5 июня вагон для вывоза семей из Чернолучья. В Москве стоит холодная, дождливая погода. Температура= +10. И это лето!
Кожевников рассказывает, что за время войны погибло 150 писателей (в том числе Гайдар, Алтаузен, Розенфельд, Лапин, Хацревин и др). Кстати, Анохин был убит бомбой.
Свободное копирование
