Проверка комиссией из Москвы

4. Проверка комиссией из Москвы

23         На снимке: первые награжденные орденом "За службу Родине" отцы-командиры подводных лодок 3-й дивизии Юрий Кузнецов, Валерий Гонтарев и ваш покорный слуга справа.

         Осенью того же 1975 года во флотилию прибыла высокая комиссия из Москвы, из самого Министерства обороны СССР. Естественно, с тем, чтобы показать, как много у нас недостатков и недоработок, (иначе зачем она нужна), наказать нерадивых и в то же время найти двух-трех отличившихся, чтобы поставить в пример остальным. Существовало шутливое флотское выражение: « По результатам комиссии, на флоте приступают к наказанию невиновных и награждению непричастных». По её итогам действительно,  можно было,  как слететь с должности, так и получить досрочно очередное звание.

        Комиссия МО проверяет какой-нибудь один корабль досконально, по всем статьям, остальные выборочно. Ну и, конечно, в том числе и в этом плане, т.е. как подготовлен корабль, проверяется работа штабов флота, флотилии и дивизии. Разумеется, командование выбирает и представляет для проверки один из лучших кораблей.

        На этот раз таким кораблем была представлена наша «К-454». И на нас обрушились все силы Инспекции.  Проверялось всё, начиная от шнурков на ботинках матросов и прикроватных ковриков в кубрике на берегу до экстренного приготовления корабля к бою и походу с вводом в действие ГЭУ и выходом в море по тревоге.  С фактическим выходом из базы, учебной атакой отряда боевых кораблей и последующей стрельбой боевой торпедой по скале у побережья. Интересная деталь:  когда нам среди ночи сыграли Боевую тревогу, мы так перекрыли норматив приготовления корабля к бою и походу, что проверяющий адмирал предложил мне увеличить время. «Иначе потом на него придется ориентировать другие корабли, - сказал он, - а не каждый на такое способен».

Уже в назначенном районе  мы успешно, (оценку дают посредники из ГШ ВМФ, находящиеся у нас на борту), выполнили задачи поиска, слежения за надводными кораблями, подводной лодкой, атаку надводной цели. Как венец – стрельба боевой торпедой по берегу. Как проверка того, чем бы закончилась атака надводной цели, которую мы завершили стрельбой по ней практическими торпедами, если бы привелось стрелять боевыми.

         Мне кажется, о ней надо сказать особо. Не каждому командиру в жизни и службе выпадает её выполнять. Делается это так. После успешной атаки соединения боевых кораблей практическими, (учебными), торпедами, лодка, не всплывая, переходит в заранее намеченный прибрежный район, где на берегу есть подходящая у самой кромки воды скала. Проверяющий офицер в первом отсеке, по своему усмотрению, показывает пальцем на одну из хранящихся на стеллажах торпед. Мои торпедисты снаряжают её запальным устройством, (взрывателем), заряжают в торпедный аппарат, готовят аппарат к выстрелу. Я, подвсплыв под перископ, беру пеленг на скалу, командую ввести соответствующие данные стрельбы в торпеду. По готовности к стрельбе, даю команду в первый отсек: «Пли!». Торпедисты производят выстрел. Погружаюсь на глубину 40м, соблюдая меры безопасности.    После чего тянутся томительные минуты ожидания.

       Всё дело в том, что таким образом проверяется боеготовность всего флота. Если  боевая торпеда не взорвётся, флот получит неудовлетворительную оценку. Ведь здесь проверяется фактическая готовность корабля и оружия к бою. Потому буквально все не только на подводной лодке, но и в штабах на берегу, ждут, произойдет ли взрыв торпеды. Наконец, наша лодка вздрагивает от мощного взрыва, несмотря на то, что он был далеко. Грохот его слышит весь Центральный пост вместе с контролерами, так как акустики заранее вывели динамик в ЦП. Визуально взрыв наблюдается с кораблей охраны района стрельбы и с кораблей, имитирующих ОБК "противника". Мы сами, командование на берегу вздыхаем облегченно. Результат  представляется  Председателю Комиссии.

       Когда возвратились в базу и подошли к пирсу, только пришвартовались, целая команда людей в защитных костюмах и противогазах засыпала корабль каким-то порошком, взорвали на пирсе и на корпусе корабля несколько взрывпакетов, дымовых шашек. Всё заволокло дымом, без средств защиты не продохнуть. Началось учение по защите от оружия массового поражения. В отсеках подводной лодки проверяющие давали вводные о пожарах, разрывах трубопроводов, выходе из строя механизмов. Поверялись действия личного состава, в отсеках, ГКП, лично командира по борьбе за живучесть подводной лодки. Мы, вроде бы, не подкачали и здесь.

           По окончании работы инспекции, возглавлявший её морскую часть вице-адмирал Гонтаев пригласил меня к себе в каюту на ПКЗ. И сказал, что в целом кораблю поставлена оценка «хорошо», и что он решил лично поблагодарить меня за высокую подготовку.  Поскольку это был просто разговор между нами, я ответил спокойно, без лишнего энтузиазма, не: "Служу Советскому Союзу!", как принято в таких случаях, а просто сказал: «Спасибо». Гонтаев удивленно смотрит на меня:

-  Ты что, не рад что ли?

-  А чему радоваться, - говорю, -  у меня по всем морским элементам «отлично», а вот общая оценка «Хорошо». Выходит портянки на базе важнее, они и перетянули.

-  Ну ты даешь, командир!  - (Это его слова буквально) – В свое время, если я получал на инспекции «удовлетворительно», то прыгал от радости. А  ты!

   А я  так реагировал потому, что у меня такая инспекторская проверка была впервые. И вот первый блин получился, похоже, не комом. Может быть по принципу «новичкам везет».  (Есть, правда, и другое мнение о том, кому везет, но здесь всё-таки, мне кажется, не совсем тот случай). Вот я и ожидал высокой оценки наших трудов. Позже так и получилось - по итогам работы инспекции был издан Приказ Министра обороны СССР, в котором, в числе других, и мне была объявлена благодарность.

         Надо сказать, что в том году, в числе трех командиров подводных лодок, и я получил орден «За службу Родине» III-й степени.  Кроме того, мне было присвоено звание «капитан 1 ранга». К сожалению, пришлось проводить с дивизии сначала контр-адмирала Туманова, а потом и начальника штаба Можайского, (его по здоровью). Талантливые, опытные моряки уходили, на их место приходили другие… Не для них ли освобождали места?              

         В конце года наш экипаж сдал корабль второму экипажу и на этот раз мы спокойно ушли в очередной отпуск.