Спустя несколько времени после сего Аслан-бей обольстил обещаниями легковерных, и еще нашлись многие, пожелавшие испытать счастия. В больших силах напал он на селение Соупсу, но войска наши, находясь в замке, к которому присоединили некоторые укрепления, защищаясь храбро и вспомоществуемые действием артиллерии, причинили неприятелю урон, какого он никогда не испытывал, и он, бросивши тех, спасся стремительным бегством. После сего совершенное водворилось спокойствие.
При сем последнем происшествии подданные владетеля не изменили своим обязанностям и, находясь с меньшим его братом, усердно сражались. Чарские лезгины, соседственные Кахетии в буйственных наклонностях своих и надеясь на силы свои и некоторые прежде удачи, начали выходить явно из послушания, принимать разбойников и способствовать им в нападениях на Кахетию. Когда требованы были от них захваченные пленные, они не возвращали оных, посланным к ним с приказанием причинили побои и оскорбление. Защищаться против нас обязались присягою. Генерал-майор князь Эристов послан был с отрядом войск для усмирения возмутившихся. В марте переправился он за реку Алазань, прошел равнину без сопротивления. Лезгины укрывались в селениях своих у самой подошвы гор, избирая места твердые. Князь Эристов занял Чары, главнейшее из селений; жители укрепились в части оного, называемой Закатала, которую почитают неприступною. Князь Эристов по твердости местоположения не решился атаковать, боясь большой потери, но жители медление его, в ожидании моих приказаний приняв за уготовление, прислали просить о прощении, объявляя, что готовы выполнить все его приказания. Дав прощение, генерал-майор князь Эристов пошел к лежащему недалеко оттуда селению Кахети, коего жители не помышляли просить о прощении. Они, оставив селение, удалились в тесное место между почти неприступных гор, укрепились окопами и готовы были упорно защищаться, ибо при них были семейства их, которых по причине в горах снегов не могли отправить далее. Баталионы 1-го Грузинского гренадерского и 41-го егерского полков атаковали укрепления под жарким огнем неприятеля, который обращен был в бегство штыками, но собрался для защиты семейств своих. При сем случае потерпел он большой урон, пострадали многие семейства и в плен взято некоторое число.
Водворившееся повсюду в областях наших спокойствие, дружественные отношения с Персиею, которым, сколько могло от меня зависеть, дал я по возвращении из Петербурга еще большую прочность, доброе согласие с пограничными турецкими начальниками, дало мне возможность отправиться в Кабарду, которую предположил я занять войсками, и часть старой линии нашей, порочную по слабости своей, пагубную для войск по нездоровому местоположению перенести в места несравненно удобнейшие и выгодные. Между тем отряд войск артиллерии подполковника Коцарева в начале зимы не оставлял Кабарды, некоторых из владельцев, более наклонных в жизни безмятежной, согласил жить на плоскости под нашею зависимостию, других непреклонных и нам непокорствующих преследовал повсюду, разорил селения их, отогнал во множестве лошадей их и стада, но по малочисленности войск не мог изгнать злейших разбойников, и они не переставали возбуждать мятеж.
Свободное копирование
