Весной сдаём зачёты по всем теоретическим дисциплинам и переводимся в полк. К своему удивлению я, троечник в десятилетке, получаю по всем предметам оценку «пять». То же и на госэкзаменах, которые сдаём уже поздней осенью, после лётной подготовки. Всего предметов, по которым нам выставили оценки по окончанию ВАШПОЛ, набралось около тридцати.
Авиашкола. Период жизни незабываемый, полный памятных событий, новых знаний, ярких впечатлений. Здесь произошло и знакомство с армейским укладом жизни, таким непохожим на гражданский, и приобретение первой своей профессии – профессии лётчика.
Некоторые аспекты армейского бытия отразились на всей последующей жизни. Так, например, укоренилась привычка называть людей не по имени и отечеству, а по фамилии и должности. И начальство и друзей и просто знакомых. Отсюда и отсутствие в памяти имён и отчеств.
Это был период перехода из детства и юношества во взрослую жизнь. Впрочем, взрослым, в классическом определении этого понятия, я так и не стал – детство с его максимализмом часто проглядывало в моих суждениях и поступках и в последующие годы.
Спорт занимает значимое место в курсантской жизни. Ещё до зачисления сложились неплохие волейбольные команды, и мы режемся на площадках по системе «с выбыванием». Было много хороших игроков, но большинство из них в школу не поступило.
Уже в роте я создаю неплохую команду, которая обыгрывала команду первой роты, сборную офицеров школы и сборную полка, курсанты которого сдают выпускные экзамены. В ротной команде есть два рослых нападающих – Лыткин и Носков, и не уступающий им очень прыгучий Володя Немытов, ростом не выше меня, но с невероятно длинными руками.
С Володей связана ещё одна забавная проделка. Он продемонстрировал, как легко снять часы с руки или вывернуть карманы у человека, увлечённого чем-то забавным. А затем спровоцировал шуточное воровство в роте.
Четыре-пять посвящённых, устроив в личное время шуточные баталии, обчистили добрую половину роты, ловко снимая часы или опустошая карманы вовлечённых в потасовку. Всё «добытое» аккуратно раскладывали на двух смежных койках в кубрике.
А потом дневальный прокричал, чтобы все проверили карманы. Пострадавшим предложили идти во второй взвод за пропажей. Койки с «добром» обступило человек пятьдесят, изумлённых ловкостью «воришек».
Чего только не было разложено на одеялах двух кроватей: десятки часов, авторучек и блокнотов, стопки документов и денег.
И только потом, забирая свои документы и деньги, Саша Селянин, помощник командира четвёртого взвода, подсказал нам, чем могла кончиться для нас эта шутка. Окажись среди пострадавших хоть один подлец и заяви, что у него было больше, чем вернули, последствия для нас были бы плачевны. Поди, доказывай, что это шутка, если что-то действительно пропадёт!
Подлецов в наших рядах не оказалось, но мы призадумались – такие фокусы в коллективах опасны. Инициатор забавы Немытов после унылого раздумья заявил, что такое можно проводить среди ближайших друзей, а мы погнались за массовостью.
Не знаю дальнейшей судьбы Володи, в Бердске мы попали в разные эскадрильи и я не помню, закончил ли он обучение на Як-11 или был отчислен. В Топчихинский полк он точно не попал. Может, через год попал в Толмачёвский? Не знаю. Но вернусь к спорту.
Гимнастика - обязательный вид на занятиях по физподготовке. Для многих этот вид спорта в новинку, многие, особенно выпускники сельских школ, впервые видят козла, коня, да и параллельные брусья. И на перекладине, в просторечии – турнике, кроме подтягиваний и выхода «в упор» ничего ранее не видели, и делать не умели. И страшно завидуют бывшим выпускникам спецшкол, делающим на перекладине «склёпки» и даже крутящим «солнце». Многие из «спецов», имеют даже разряды по гимнастике.
Однако к весне мы уже выполняем простейшие комбинации на брусьях и перекладине и простейшие прыжки через козла и коня. Комбинации на снарядах почему-то называются комплексами, как и обязательные комплексные упражнения утренней гимнастики, которые заучивались до автоматизма.
Из преподавателей физо особенно памятен начальник физподготовки школы майор Ахрямочкин, сложением не походивший на спортсмена ни одного вида спорта, исключая разве боксёра в весе «мухи». Менее полутора метров ростом, сухощавый до измождённости, всегда одетый на занятиях в ладно подогнанный лилипутский офицерский мундирчик, он в наших глазах никак не отожествляется со спортом. Начальника спорта мы ни разу не видели в спортивном костюме и так и не узнали, каким же спортом он сам занимался.
Преподаёт он тоже оригинально. Объяснив последовательность выполнения элементов, он провозглашает: «Показываю! – и далее: – Курсант Левченко, выйти из строя! К снаряду!»
Левченко, гимнаст-перворазрядник, «крутит» на снаряде рассказанные майором элементы, после чего к снаряду поочерёдно вызываются остальные. Если что-то курсанты не запомнили и не могли повторить, майор вмешивается: «Показываю повторно!» – и снова Левченко идёт к снаряду и показывает упражнение.
Однажды, сидя в курилке возле учебного корпуса, мы о чём-то пустяшном травим, и я сравниваю самого легкого из нас с майором:
«Да у тебя вес как у майора Ахрямочкина, – сорок килограмм вместе с кирзовыми сапогами!»
И вдруг сзади окрик:
« Встать! – за спинами, ехидно улыбаясь, стоит майор. – Курсант Емельяшин, будьте точнее в сравнениях! Не сорок, а сорок пять! И без кирзовых сапог!» – эта фраза потом ходила в школе, как анекдот.
Так уж получилось, что из всех видов спорта, которыми я занимался на протяжении своей жизни, более всего мне полюбился волейбол. Играть я был согласен в любое время суток и на любой площадке.
В те времена эта игра получила очень широкое распространение, именно, как игра уличных площадок, а не спортзалов. Специализированных под волейбол спортзалов тогда и не было, а если и были, то только в больших городах у солидных обществ. Все встречи первенств районов, городов и областей проводились на открытых площадках. Так в 1958 году первенство Красноярского края проводилось в ЦПКО Красноярска на открытой площадке. А в командах Красноярска и Норильска были игроки сборной Союза.
Первые спортзалы, где мне приходилось играть, не были приспособлены для волейбола, – и площадка не вписывалась в габариты зала и потолки были низки. Поэтому игра считалась летней, зимой первенства не проводились.
Волейбол перебрался в спортзалы только в начале 60-х годов, а затем с изменением правил и вообще потерял свою популярность; из уличной, парковой игры стал достоянием немногих счастливцев, сумевших попасть в волейбольную секцию в спортзале. Об увлечении этой игрой нужно будет написать в отдельном очерке.
Другие виды спорта в авиашколе не культивируются. Во внеклассное время мы пробуем заниматься в спортзале и борьбой, и боксом, и штангой без всяких наставников. Кто что умеет, то и показывает. Но после ЧП со штангой, когда Толя Бельтюков упал на спину и сломал руку чуть выше запястья, нам запретили самодеятельность и мы в зале отрабатываем только элементы гимнастики.
Толя едва не был отчислен по медицине, но перелом зарос быстро и он не отстал в программе. Сдал теорию и был зачислен в лётный полк.
Летал он уверенно, но по темпераменту в истребители (так решили инструктора) не годился. Так волею старших, а может и по своему желанию, он окончил училище бомбёров в Омске. По окончанию училища летал правым пилотом на ТУ-95 (или Мясищеве?) в Средней Азии. Хрущёвского разгона авиации не избежал, как и многие молодые лётчики той поры.
Мы встретились с ним в отделе кадров ГВФ в Кольцово в октябре 60-го. Его взяли лётчиком резерва и зачислили на какую-то наземную должность в Кольцово с перспективой дальнейшего переучивания на Илы. Он был всё-таки пилот большой, пусть и военной авиации.
Я, как истребитель, в пилоты ГВФ не котировался – «привыкли летать кверху попой, а мы людей возим, на кораблях» – укорил меня кадровик. И предложил место диспетчера в посёлке Сосьва, где аэродром (посадочная грунтовая полоса) принимал только вертолёты и Ан-2 местных авиалиний. Причём, переучивание на второго пилота ГВФ в ближайший год-два не гарантировал – «много вас из ВВС сейчас у нас числится в резерве, всех за штурвал не посадишь!» Я по семейным причинам отказался ехать в «Тмутаракань».
В дальнейшем мы с Бельтюковым не встречались, хотя и живём в одном городе. Он в ГВФ сделал неплохую карьеру и ушёл на пенсию в должности командира авиаотряда Ту-134.
Об этом я узнал тридцать лет спустя из местной телепередачи. А тогда, в Кольцово мы не успели ни о чём поговорить, даже поделиться сведениями о бывших однокурсниках не удалось.
Свободное копирование
