В начале 1966 г. практически одновременно получил из родительского дома два неприятных известия. На 44-м году скоропостижно умер дядя Роберт (см. «Роберт Полле»). Не успел отреагировать (телеграммой или поездкой) получил сообщение, что у мамы диагностирован рак матки, через двое суток операция. Бросил всё, поездом в Талды-Курган, оттуда автобусом в Алма-Ату, к началу операции вместе с папой сидел в вестибюле экспериментальной клиники (см. «Мама»).
В период работы ассистентом произошло несколько ЧП, которые могли привести к тяжёлым последствиям. На занятиях по органической химии у студентки, неаккуратно работавшей со спиртовкой, загорелся халат, я находился в другом конце лаборатории, когда услышал крик. Подбежал. Крупная девица (одна из тех, кто «на свекле» выяснял, существует ли любовь) орёт, вокруг человек 10 и никто не оказывает помощь. Сорвал халат так, что пуговицы куда-то улетели, платье только-только начало тлеть. Счастье, что я находился в это время в лаборатории, несколько секунд и трагедии не избежать.
Учебные занятия со студентами не отвлекали от главного, диссертационной работы. Много сил потратил на синтез промежуточных для основного эксперимента галогенанилинов. Теоретически подобные соединения получать легко (для химиков-синтетиков), любой успевающий второкурсник напишет на бумаге соответствующую реакцию, однако каждый синтез имеет нюансы и требует соответствующей прописи, которую надо искать в литературе 19-го века (в Барнауле таких возможностей не было). Две крупные аварии в лаборатории едва не привели к личной трагедии и убедили в бессмысленности потери времени на рутинную, не имеющую принципиальной новизны, работу.
Оба случая произошли поздно вечером, когда в лаборатории находился один и в четырёхэтажном корпусе только старенькая вахтёрша. Первый раз вылетела из рук двухлитровая делительная воронка при экстрагировании одного из промежуточных веществ горячим эфиром, загорелся халат, руки. Обошлось.
Второй раз взорвалась установка вакуумной перегонки (только выключил вакуумный насос и отвернулся). Взрыв такой силы, что установка разлетелась по лаборатории на мельчайшие осколки. Громкость взрыва перекрыла ощущение удара в спину, только осколки вытряхивал из халата. Прибежавшая вахтёрша увидела бледного экспериментатора и ярко-синюю стену (в процессе синтеза, по-видимому, образовался прочный голубой краситель). Позже стену белили много раз, но полностью ликвидировать синеву не удавалось.
Взрыв в лаборатории подчеркнул абсурдность потери времени на синтез стандартных, но промежуточных в эксперименте реактивов. Проявил настырность, заявился к проректору по науке Мищенко: «Мне нужна командировка в Москву и деньги на покупку реактивов. В противном случае в аспирантуру не вернусь!» После неприятных рассуждений на тему шантажа, неоднократных устных и письменных доказательств, положительное решение ректоратом было принято. Руководство АПИ было заинтересовано в защите диссертации в срок.
Фортуна улыбнулась, нужные мне галогенанилины (не чистые, а в виде легко разделяемых солей) купил в центральном магазине химреактивов в районе Варшавского шоссе. Любопытно, в то время никто не помешал мне пронести портфель с «пахнущими» реактивами на борт ИЛ-18 рейса Москва — Барнаул. Удивительно повезло, я многократно позже приезжал в этот магазин за реактивами, но галогенанилинов в наличии не было.
Свободное копирование
