На службу отец поступил лесничим в Крестецкий уезд Новгородской губернии и с 1877 года поселился при станции Николаевской дороги Бурге.
Недалеко от станции, на собственной даче, жил знаменитый актер В. В. Самойлов. Он пожелал познакомиться с лесничим и первый к нему заехал. Отец поспешил отдать визит. С седыми кудрями и эспаньолкой, в серой куртке, проворный и говорливый старик был чрезвычайно любезен. С полудня до четырех часов утра шло непрерывное угощение. Подавались оленьи копченые языки, водка сухарная и черносливная. Сам хозяин мешал шампанское с квасом в большой серебряной кружке. При нем жила подросток-дочь с гувернанткой. На прощанье Самойлов хотел подарить гостю охотничью фляжку художественной работы. Отец отказался от подарка, а бывший тут же становой пристав выпросил фляжку себе.
Последний раз Самойлов был в Бурге проездом в Валдайский уезд на тетеревиную охоту. Сопровождали его обе дамы и толстый актер Ф. А. Бурдин.
В Малой Вишере полицейский надзиратель, лысый толстяк Пальмовский, сопутствовал Александру II на новгородских облавах. Однажды государь убил медведя, но был не в духе. Пальмовский влез на убитого зверя верхом и ухватил его за уши. Кто-то из охотников указал на него государю: "Извольте взглянуть, ваше величество". Александр расхохотался и повеселел. На следующей облаве Пальмовского уже не было: его за взятки уволили. Государь, однако, вспомнил о нем. -- "А где же бочонок?" Пальмовский немедленно был возвращен на службу. Он так полюбился государю, что тот приказал его снять и подарил фотографию своему зятю, герцогу Эдинбургскому.
В конце 1877 года отец перешел в Удельное ведомство окружным надзирателем. 20 декабря он прибыл в село Рождественское Ветлужского уезда, Костромской губернии, где и поселился. Нижегородской Удельной конторой управлял тогда А. А. Сивере, изящный сухощавый старик, хромой на правую ногу, с умным, немного насмешливым лицом. Сивере любил отца и все наше семейство. Низшие служащие его боялись, но уважали за справедливость. Один землемер пил чай при Сиверсе и едва не обварился: так дрожали у него руки.
В Ветлуге отец знавал уездного предводителя Н. П. Колюпанова, небезызвестного в то время экономиста. Однажды в Петербурге к Колюпанову пристал на улице чудный сеттер. Не успел он привести собаку к себе в гостиницу, как следом нагрянула полиция и жандармы. Сеттер оказался собственностью Александра II.
