Из Пензы в три часа дня отошел поезд на Харьков, куда я прибыл около девяти часов утра седьмого августа. Из Харькова в двенадцать часов ночи отбыл на станцию Знаменка через Полтаву, куда поезд пришел около десяти часов утра, а в Балту — около девяти часов вечера восьмого августа. В Балте (это город уже недалеко от Бессарабии) я готовился искать подводу до деревни Т.
Подводы не нашел и десятого августа около двенадцати часов ночи выехал в Бирзулу, конечно, поездом. До утра пришлось пробыть на вокзале, а потом устроиться в заезжем доме. Замечательно, что, поскольку в Балте чувствовалось спокойствие во всём, постольку в Бирзуле все всех боялись. Очевидно, Бирзула является каким-то важным пунктом. Это большое местечко. Мне много помогла карта, изданная в подробном масштабе на молдавском языке, купленная мною в Балтском книжном магазине, перепечатанная латинским шрифтом. По ней я ориентировался до самого Днестра: всё как на ладони. В Сибири я достал великолепно изданную карту всего бассейна рек Оби, Енисея и Лены со всеми притоками. Своею зрительною памятью я усвоил ее до мельчайших подробностей. Она мне тоже очень помогла. Не нужно было никого ни о чём спрашивать и тем самым навлекать на себя подозрение. Документов нигде не спрашивали, даже в Бирзульском заезжем доме, только записали в книгу.
Берег реки Днестр и все прилегающие местности с дорогами и жильем были мной изучены по рассказам одного местного жителя. Умалчиваю о подробностях своего с ним знакомства и о причинах моего доверия к нему. Предателем он не мог быть. Все его сообщения оказались абсолютно точными. Меня путал только рельеф местности, где я хотел переправляться через реку. Никак не мог найти заветных островков и деревни Ж., скрытой за горой.
Приблизились решительные дни переправы. Верно и осторожно нужно было приближаться к реке, не возбуждая ни в ком подозрения. Нужно было держаться так умело и уверенно, чтобы все меня считали местным жителем, хотя я никогда в этих местностях не был.
В Бирзуле базар в среду. Подвод много. Но везти до деревни Д. никто не берется. Наконец выехал на паре лошадей около двух часов дня, а приехал куда нужно около девяти часов вечера. У хозяев, меня везших, и заночевал, хотел ночью пешком направиться к берегу, до которого еще оставалось по карте двадцать — двадцать пять верст. По дороге, когда ехали из Бирзула, разговорились. Считая меня представителем власти, хозяин выставлял в разговоре свои революционные заслуги, а когда увидел у меня на груди крест, переменил разговор и оказалось, что муж и жена верующие, причем она в разговоре буркнула: мы знаем, кого везем. Приняли меня ласково.
Хотя деревня большая, но продуктов мало (1930 г.). Подарил я им часть своей одежды. Всё равно мне не возвращаться. Или смерть или другой берег спасительной реки. Во избежании дальнейших вопросов я заявил, что еду в М. по делам, как учитель, к М. Ивановичу Кр.. Это привело к беде. Кр., по словам пахаря на поле, оказался не Ивановичем, а Григорьевичем и я чуть не попался. Я попросил у крестьянина на поле воды, а он кроме того дал мне и печеной картошки с хлебом. При разговоре (дело было недалеко от берега) и выяснилась моя ошибка: пришлось спешно закончить закуску и быстренько удалиться.
Свободное копирование
