Переполох вышел около одиннадцати часов вечера тридцатого июля, когда вверх прошел буксирный пароход с баржами. Но они не остановились, тревога была напрасной. Я лег спать не раздеваясь. На берегу груза не было и пароход мог совсем не остановиться: пассажирами здесь не дорожат.
Вдруг около четырех-пяти утра тридцать первого июля — новый свисток. Я вскочил и вышел на берег. И любовник Вассы был тут же, вот несчастье. Садился я один. Любопытно, как опасались меня мои старики. Только услышали свисток, и муж и жена — в ночном белье бросились ко мне, торопя меня не пропустить парохода. Глупые, я и сам не собирался у них умирать.
Сел. Поехали. Проехали первую остановку. Спрашиваю, откуда идет пароход. Из Колпашева, «Мельник» — отвечают. И хорошо и не хорошо. Досадно, что не с Чулыма, было бы надежнее. Хорошо, что пароходик не большой. Взял билет первого класса до Томска. Теперь вся задача в том, не сядет ли проклятый «пакет» где-нибудь по пути до Томска. Или агент удовлетворился формальным исполнением приказа: не нашел Алмазова на «Дрокине» и отправил пакет в Колпашево. Все-таки я уже сидел смелее. Шансы проскочить увеличились, так как пароходы, начинающие рейс от Колпашево, не обыскиваются. Да ведь и сыщику не было особого интереса, проверив «Дрокина» перед Томском безрезультатно, выехать из Томска с «Усиевичем» вниз и, пересев на «Мельника», искать там гражданина Алмазова: всякому хочется покоя. Каждая инспекционная поездка отнимает у агента ГПУ по тамошним масштабам три-пять дней. От Колпашево до Томска около трехсот семидесяти верст и пароход идет двое суток, а от Амбарцева — погрузки в пути не было и мы шли сутки. Под Томском, на последнем переходе контроля не было. «Мельник» прибыл в Томск в шесть часов утра первого августа. Я был спасен: злополучный «пакет» исчез из сознания.
В чем же секрет? Только в психологии чванливых коммунистов, в комчванстве, как они сами выражаются. Пащенко — молодой, самоуверенный чиновник, лет двадцати семи. С петушиной важностью сдает он «пакет» беспартийному капитану: мол, найдут и поймают Алмазова в Колпашево, а мне незачем себя тревожить. И это вместо того, чтобы арестовать меня, отправить под надзор милиции в Подъельнике или Подберезнике — районе Пащенко. Колпашевский агент, получив «пакет», рассуждал: «все равно никуда не денется, я успею его взять и спокойно пил пиво (я это видел), считая меня обреченной жертвой. Вообще там «пивная» болезнь у всех. А было бы проще и вернее сделать так: по получении пакета немедленно проконтролировать пароход, вероятно, в бумаге был описан мой внешний вид: очки, кепка, рубашка, пояс, сапоги, рост, возраст и т. д.. Эх, глупые коммунисты, сороки короткохвостые, пачкуны проклятые — ушел-таки Алмазов!
Свободное копирование
