23 апреля
Из научных экзаменов сдал три да письменный четвёртый. Пока у меня отметки лучше всех и я иду во главе класса. Осталась одна физика, страшная для многих, но пока что не для меня.
Относительно цветиков, то как-то до сих пор у Алперс не спросил. Меня занимают два вопроса: посколь мне Алперс нравится? Действительно, что в ней хорошего, яркого? Особенного ничего. А дурные стороны? Нет. Причины же, что Алперс мне милее многих, я думаю, следующие три:
1) она сама по себе очень милая, как ни верти, а это её неотъемлемое качество;
2) к тому же простая, совершенно нет ломаний и кривляний, ни рисовки, как у весьма многих, особенно в Консерватории; какая есть, такая и есть, а потому и свою симпатию ко мне выражает проще и милей;
3) она близко стоит с Фроловыми. Последнее время она сильно подурнела из-за своих веснушек, а то была очень недурна; смотреть на неё сзади, да в синем с белым своём платье - вид у неё очень изящный.
С Глаголевой по-прежнему хорошие отношения: оба друг к другу привыкли, оба друг о друге хорошего мнения.
Бессонова провалилась на двух экзаменах из двух и на третий не явилась. Со мной продолжает быть любезной и предупредительной, но мне решительно не нравится. Я говорю, что в ней единственное хорошее качество это то, что она неизменно хороша ко мне.
С Садовской у нас самые лучшие отношения. Как-то недавно вычёркиваю ей по её истории, что не надо к экзамену, и говорю, что вот, мол, приходите меня слушать на экзамене двадцать пятого.
- А вы напишите мне тут на бортике, а то я забуду.
Я написал на бортике одной из страниц и, пока разговаривал, на остальных двухстах страницах расставил стрелки, показывающие куда надо вертеть, чтобы добраться до надписи.
- Боже мой! Это зачем?
- А вот, где ни откроете книгу, везде стрелка. Перевернёте по направлению стрелки - там ещё стрелка. Вы ещё, и так, пока не дойдёте до напоминания быть на экзамене. Говорит, что когда учила историю, то много смеялась.
Свободное копирование
