8 января
Сегодня иду в «Современник» на «Мастера».
Утром зашла к Тарасову, а он с Голдобиным и Симуковым у Фурцевой по поводу Таганки, какое-то совещание.
Звонок Челомбитько, что надо согласовать состав представителей театральной прессы, посылаемой в Чехословакию по решению ЦК, для укрепления связей и просмотра театров, которые должны приехать на будущий год: это Щербина — журнал «Театр», Игнатова — газета «Советская культура», Моравик — журнал «Театральная жизнь».
11 декабря исполнилось 50 лет Солженицыну. Сейчас пришла Лена Рождественская, бывший завлит «Современника», которая с ним общалась, когда он отдал туда пьесу «Олень и шалашовка»[1]. От ее рассказа пахнуло какой-то чистой, святой жизнью. 15 декабря она была в Рязани и зашла к нему домой, он спал, так как всю ночь нарочно приносили телеграммы, и в два часа, и в четыре часа, телеграммы были от Белля, из Чехословакии, в них желали здоровья и спокойствия, так вот это спокойствие и решили нарушить. Только в Рязани 15 декабря он получил 500 поздравлений. Лена показывала портрет Солженицына, подаренный им ей с надписью, и письмо, в котором он говорит, что помнит ее хорошо и желает ей покоя и всего хорошего. Говорила, что он сугубо русский и любит все русское, что Кафку не любит. Подарков никаких не принимает, а все отправляет обратно сразу с почты, не распечатывая, а шлют ему много со всех концов мира. Живет уединенно, ни с кем не встречается, в Москве по делам бывает дня по два, встречается с друзьями на полчаса. Торопится, пишет, пишет. У него сейчас бывают сильные головные боли, жена за него боится. Ему дали 4-х комнатную квартиру, но в ней довольно тесно, так как вместе с ним живут еще две какие-то тетушки-старушки. Жена его преподает и получает 350 рублей, на то и живут. Он сделал для кино сценарий — отказали, но 40 % выплатили, тоже хоть какие-то деньги, хотя ему ничего не надо, абсолютно бессребреник. К нему хорошо относятся очень многие, шлют ему всю литературу новую, по всем отраслям.
Свободное копирование
