Дневник театрального деятеля - 145

21 ноября

Позвонила Бутрова из Управления внешних сношений насчет направления БДТ в Англию и Францию, что Фурцева сказала «нет» и насчет театра Вахтангова колеблется, а хочет послать Малый театр.

Пришел Шумов и рассказал, как проходило партбюро по вопросу подготовки к отчетно-перевыборному партсобранию. Велели переделать доклад и обновить состав партбюро.

А потом пришел Солодовников, которому хотят дать строгий выговор за «самостийность», а он, «плача», просил, чтобы его сделали главным редактором журнала «Театр», а он будет таким редактором, что все ахнут.

По словам Цирнюк, московское Управление категорически против пьесы Розова.

Зайдя к Тарасову, я слышала, как он кому-то говорил о «На дне» в «Современнике», что есть элемент иронии в произнесении слов о Человеке.

Отчетно-перевыборное партийное собрание. Доклад Малашенко.

Малашенко:

«Были три основные задачи. Первая — подведение итогов юбилейного года, вторая — анализ работы театров за этот период, третья — подготовка к 100-летнему юбилею Ленина. В общем, план основных мероприятий выполнен. У работников искусств, у работников театров возросла политическая активность, изменился репертуар, ушла мелодраматичность, особенно на периферии. Основное место занимают масштабные произведения. „Оптимистическая трагедия“, „Шторм“, „Любовь Яровая“ идут по всей стране. Большинство лучших пьес создано в нашей Репертуарной коллегии: „Дипломат“, „Трилогия“. Сегодня мы знаем все лучшие коллективы — их наградили.

Были и серьезные просчеты, особенно в московских театрах. В середине сезона появились спектакли, которые нарушили юбилейную афишу — это „Три сестры“, „Колобашкин“, „Доходное место“ — вульгарное осовременивание классики. Коммунисты занимали верную позицию в обсуждении этих спектаклей. Ошибка тов. Зотовой заключается в том, что она не смогла свои личные пристрастия подчинить мнению Управления, и мы, к сожалению, должны были ее заменить.

По итогам Пленума ЦК КПСС в апреле было проведено партсобрание, проведен Худсовет. Сейчас очень важная и ответственная задача — это подготовка к 100-летнему юбилею Ленина. Нам предстоит завершить Болгарский и Национальный фестивали.

Этот год был очень насыщен политической жизнью. По вопросу о Чехословакии мы собирались не раз. Вообще политическая жизнь очень активна, а в театрах как-то слабо отражена, лишь Театр Ленинского комсомола включил в план „Лабиринт“ Софронова. В этом году довольно активно работал семинар».

Шумов:  «Завершающийся календарный год почти совпадает с годом работы партбюро. Новому составу надо продумать пути, чтобы работа шла успешнее, без тех огрехов, которые были. По нашему Отделу особенно возрастает роль инспекторов, выезжающих в республики. Вопрос работы театров Москвы тоже имеет особое значение».

Медведева:  «Я хочу сказать о докладе — он мне понравился. Мы часто критикуем, и в этом наша жизнеспособность, но когда услышишь о работе в целом, то понимаешь, как это трудно. Какое событие было для меня самым впечатляющим за прошедший год? Это Худсовет и Репертуарное совещание».

Назаров  — «Я хотел бы поддержать многих товарищей, в чьих выступлениях прозвучало, что мы все внимание сосредоточили на Москве, а вот союзным республикам его уделяем недостаточно. А то будет поздно, и мы там можем встретиться с тем, с чем встретились полгода назад в Москве. Как мы еще допускаем невыезды в республики? Кадры критиков, которых мы привлекаем, оставляют желать лучшего, так как снимаем с зарплаты по основному месту работы, и лучшие отказываются».

Тарасов:  «Мне кажется, в докладе дана правильная оценка работы коммунистов Управления. За последние три года театры и драматурги достигли новых вершин. Я согласен, что мы не до конца оценили работу театра „Современник“. В Ленинграде Товстоногов сделал великолепный спектакль „Правду! Ничего, кроме правды!“ — страстный, политически темпераментный. У нас есть недостатки, которые нам мешают готовиться к великой дате — 100-летию Ленина. Мы испытываем большое беспокойство, так как драматурги не пишут пьес на современные темы. Некоторые драматурги нам грозят, что „если мы остро напишем на современную тему, то вы пьесу не пропустите“ — я говорю о выступлении Салынского на Худсовете. На Худсовете доказательно говорилось, что Радзинский пишет с позиций мещанской морали. У Розова очень сложная пьеса, герои вне производственных отношений, но за него надо побороться, он драматург божьей милостью. С нас спросят за пьесы, за спектакли, а потом еще и за театральную критику. О внутренней нашей жизни. Мы внесли предложения об изменениях в организации нашего аппарата, там наши функции совмещены с функциями цензуры, поскольку мы, по существу, их осуществляем». (Рассказывает структуру.)

Владыкин  — «Как коммунист, я хочу кое-что сказать о жизни Управления и работе партбюро. Первый тезис: наше искусство сформировалось как искусство революционного пафоса. И второй тезис: наша непримиримость к буржуазной идеологии. У нас маловато таких пьес, которые соответствовали бы этим тезисам. Мы сами пьес не пишем, но как-то нам надо помочь драматургам. Я вчера и позавчера говорил с Розовым очень осторожно, отдавая дань его таланту. Тут же появились все, даже Товстоногов — сработал беспроволочный телеграф, — и реагировал очень нервно на рассуждения о гражданственности, об отсутствии которой в пьесе Розова мы говорим. Я не говорю о пьесе Радзинского, где женщина есть, но нет никаких признаков советской женщины. И это особенно обидно, потому, что речь идет о талантливых людях. Ведь Розов в первой тройке драматургов и он не приспособленец, он так думает. А его приятели ему твердят: „Ты написал гениальную пьесу“. Даже Ефремов и Товстоногов говорят: „Вы не так читаете, не так понимаете, это волнует“».