11 мая. А приезд Амануллы-хана как-то проходил без подъема. Визиты и встречи носили официальный характер, прохладный. За недостатком «дам» выписали Коллонтай, которая признана была «hoffähig» и сопровождает всюду падишахшу. Злые языки прибавляют, что из багажа высокого гостя свистнули сколько-то мест, а досужие политики уверяют, что «для скрытности» падишах вез важнейшие «секретные» документы в простом бауле, а документы-то и стащили, подменив их газетной бумагой.
«Народ» заметно не реагировал на приезд. Но показательно, что из двух витрин «Правды» на Тверской — с выставкой 1-го мая и выставкой приезда падишаха — первая не привлекает никого, а у второй всегда стоят толпы рабочих, праздно разглядывающих немудреные снимки.
* * *
Сегодня на бирже безработных был скандал, потребовавший вызова конной милиции. Безработные кричали: «бей жидов» (по общему впечатлению, безработных евреев не бывает у нас). Рассказчик еле убежал, боясь попасть в переделку.
* * *
Около Бела Кун не так уж много толков. Пока мы отмалчиваемся официально. А на каких-то заводах уже постановляют резолюции о «немедленном освобождении Б. Кун из-под стражи» (sic!).
* * *
Т. наз. «Шахтинское дело» будет скоро слушаться в Москве. Пока печатаются заключения предварительного следствия. Впечатление странное: обвиняемые по программе рассказывают о том, что они должны были по «клановой принадлежности» выступить врагами сов. власти и далее все сообщают о том, как они стали «вредителями». Но факты все какие-то смутные, и даже денежные суммы, в разное время полученные обвиняемыми, никогда не называются точно, а все приблизительно. Затем «экономич. контрреволюция» явным образом переплетается с политической, ибо деньги шли из Польши, Франции, а в тексте пропущенные имена и инстанции как бы намекают на тех, кого нельзя или не хотят назвать.
Но всего любопытнее, что в тех же газетах высказывается резкое негодование по поводу намерения сообщить в печати некоторые сведения, добытые следствием о Бела Куне.
Свободное копирование
