authors

1427
 

events

194042
Registration Forgot your password?
Memuarist » Members » Makarova » 1933 год

1933 год

28.01.1933 – 31.12.1933
Чухлома, Костромская, Россия

У меня родился сын Петя, 28 января 1933 года.

Муж приезжал домой только в отпуск на один месяц. Долго жить было нельзя. Как месяц отжил, так и в лес назначат. Так все мужчины уехали в Питер, и присылали нам деньги, чтобы платить налоги. Ну в колхоз не шли.

А старые женщины нам всё говорят: «Не ходите в колхоз, антихрист сойдет с небес. И будут ремни вырезать, и печати ставить на груди». А мы-то, дураки, неграмотные, не смели идти против старых, они же умнее. Что мне было, 25 лет, когда Петю родила. И вот наложили на меня льну, и на всех на деревню по пять пудов трепаного, чистого. А где его взять? Надо бы в колхоз вступать и всё бы сняли. Нет, в колхоз не пойдем, как быки уперлись. Нас еще хлебом обложили. Увезли весь хлеб, который был в амбарах. Я поехала в Матвеево, это в другом районе. Взяла я сорок катушек ниток, да мануфактуры не знаю сколь. Как раз, когда сгорели, муж привез семьдесят метров после пожара. И вот лён я купила и с государством рассчиталась.

Живём дальше.

И вот как нас решили в колхоз загнать. Вот приходит весна, нам приказ из сельсовета, чтобы скот не спускать. Всё отходит под колхоз. Вот тут-то нас и прижали. И взошли в колхоз. И надо было свою землю обсеять, чем хочешь, что найдёшь. Овёс, ячмень, пшеница, горох. Ну было бы обсеяно. И рожь обобществили в колхоз. И все мужики приехали в деревню колхозный двор строить. Ну трое не приехали: мой муж, да брат двоюродный Скворцов Павел Александрович и Никифоров. Тогда мужики зарабатывали по три трудодня в день. А мы, бабёнки, по одному трудодню. Весь мой хлеб пошёл на людей. Что я сдала хлеба-то, пять лет работала, а своего не заработала.

Когда родился сын Петя, то он был тоже очень спокойный. Плакал он, когда у него грызла грыжа. А как прошло, так опять стал спокойным. Я наняла няньку, девочку 14-ти лет. Ну была такая тихоня, лодырь. С маткой по миру ходила. А делать ни к чему не приучена. Мне было очень трудно.

А кока в колхоз не пошла, живёт себе хозяйкой. А осенью на неё налог единоличный шестьсот рублей. А где она может взять? Ей было около пятидесяти лет. И она ушла в няньки, землей она не пользовалась. Незаконно на неё наложили налог. Человек неграмотный, просто по злу, что в колхоз не идет.

Ну мужики двор поставили. Коней повели на колхозный двор. Отработали мужики лето, а в зиму-то все в Питер. А корму-то, накосили сена мало. Не хватит. Вот стали браковать коней и продавать. Продали больше десяти коней. Когда в колхоз-то зашли, приказали больше льну сеять. А у нас лен-то не растёт. Вот насеяли на хорошую землю лён, а хлеб по горам. У нас не стало ни льну, ни хлеба. Вот всё и уехали. Остались два старика, которые никогда в Питер не ездили. Один косы бил, другой лемехи вострил. И бригадира у нас на стало. А председатель был мужчина неграмотный. Он был портной, шил одежду. И жил он хорошо. Детей у него не было, только с женой. Он не мог написать своё имя и фамилиё, а ставил 00. А счёт он знал в уме, хорошо высчитывал. Стали бригадира выбирать. А кого? Все неграмотные. Бригадиру необходимо было знать таблицу умножения. Я таблицу знала. Ну высчитывать я не понимала. Что такое сотка и какой гектар, мне рассказали. И я взялась работать бригадиром. Умножала я хорошо, а делить не знала. Вот председатель меня научил как надо делить в уме. Сперва тысячи, а потом сотни, а потом десятки и единицы. Я скоро поняла, и стала делить в уме. Ну тут надо хорошую память. Ну а у меня память была хорошая. Ну за все ихние издевательства не надо бы садиться в бригадиры. А я, такая дура, не злодебная. Стали просить. Уполномоченный приехал, председатель сельсовета. И все колхозники стали просить, все стали ангелами, только садись.

А первый год что делали? Муж не в колхозе, а мне давали работу хуже, дали мне коня самого плохого. А моего коня другим прикрепили. Да и загнали беднягу, кто её пожалеет. Как кончится рабочий день, одна поехала на ней за соломой. Только приедет, вторая: «Кума, не выпрягай, я сейчас за дровами съезжу», только дров привезёт, третья ждёт: «Не выпрягай, я сейчас копну сена привезу. И каждая старалась поскорей, кнутом её стягали, а она, бедная, так устала, что едва ноги переставляла. А у меня сердце кровью обливалось. И сказать нельзя, колхозная, а не моя. Ну и загоняли за лето. У меня она была, даже прута не видела. Только скажешь: «Ну, Звёздка, пошла!». Ну когда её продали, и мои глаза не стали видеть, мне стало легче. Красивый конь, грива черная, голова кверху, складная, а сама гнедая, умница была.

 

31.10.2020 в 20:03

Присоединяйтесь к нам в соцсетях
anticopiright
. - , . , . , , .
© 2011-2024, Memuarist.com
Idea by Nick Gripishin (rus)
Legal information
Terms of Advertising
We are in socials: