19 января, четверг.
Любовные мои шутки -- вовсе плохие шутки. Опера не понравилась публике, а еще более мне: холодно, вяло и скучно. Бедная Соломони пела хорошо, голос у ней огромный, да как-то все не ладилось. Лизета крестьянка, а она представляла какую-то барыню, хотя и брала уроки у Сандуновой. Я думаю, без этой наставницы, которая порядочно жеманится, она сыграла бы лучше. Впрочем, в неуспехе пьесы виноват один бенефициант: зачем выбирать такой вздор? Петр Иванович говорит, что я лучше бы сделал, если б не отказался от предложенных мне Соломони 50 р. за перевод: по крайней мере душа бы не болела.
Балет "Мщение за смерть Агамемнона", во вкусе Новерра, как гласит афиша, прошел так и сяк: какой Эгист, какой Орест и какая Электра! В этой Электре ни искры электричества. Говорят, что она выходит, замуж за старика-англичанина Банкса, известного торговца лошадьми. Он большой приятель с Н. П. Аксеновым, который содействием и пособием его развел свой конный завод и свой известный огромностью рогатый скот -- единственные теперь источники его доходов.
Старшая Соломони играла концерт на скрипке с полным оркестром. Это лучшая часть бенефиса.
