Я сражался в Красной Армии - 22

4. "Патриоты"

Состояние личного состава дивизии, в частности нашего полка, наконец, начало беспокоить начальство. Люди все больше и больше слабели от голода. 200–250 грамм промерзлого, хлебоподобного суррогата и литр какой-то непонятной бурды делали свое дело. Но это еще было ничего. Гражданское население не имело и этого. В блокированном Ленинграде царила ужасающая смертность. Трупы уже не хоронили, а просто складывали на улице как дрова.

Видя явную небоеспособность многих красноармейцев, начальство решило от них отделаться и демобилизовать. Практически это означало обречь их на окончательную гибель, ибо отпущенные по домам, они, естественно, должны были вернуться в Ленинград, где их стерегла голодная смерть. Вывозить их через Ладожское озеро из кольца блокады, конечно, никто не собирался.

После длительных совещаний, из нашего батальона было выделено для демобилизации около сорока человек.

Незадолго до дневной раздачи пищи, все эти лица были выстроены перед штабом батальона. К ним вышел командир батальона с ротным писарем. Сказав им несколько слов о причинах их отчисления из армии и посожалев, что они пока, по состоянию здоровья лишены возможности, принять непосредственное участие в защите родины, он выразил надежду, что впоследствии, поправившись, они, конечно, с радостью вернутся в "родную красную армию". Затем, сказав, что им всем будет дан "обед" и дневной рацион хлеба, — сообщил, что перед вечером приедут специальные грузовые машины для доставки их в город. После этого комбат приказал писарю раздать всем соответствующие документы, присланные из штаба полка.

— Товарищ старший лейтенант, разрешите вопрос — раздался из строя голос…..

— Да….

— Куда мы должны предъявить, выданный нам документ?

— В районный военный комиссариат, по месту вашего жительства, а он даст вам дальнейшие указания о получении соответствующих общегражданских документов. Точно порядок я не знаю, но вам там скажут….

— А сейчас идти можно?…

— Можно, но получите продукты, да и куда вы по морозу пойдете пешком, ведь далеко, не дойдете.

Комбат ушел. Писарь роздал документы. Послышалась команда "разойдись!"

Один миг и людей не было. Они все куда то бежали. Схватив свои вещевые мешки, они почти бегом выскакивали на улицу и неслись по направлению к шоссе, ведущему в Ленинград. Через несколько минут никого не было. Был забыт и обед, и хлеб, и машины и все. Лишь на шоссе чернели группы людей, куда то торопившихся и с опаской оглядывавшихся назад.