authors

1427
 

events

194062
Registration Forgot your password?
Memuarist » Members » Ivan_Shabrov » Как это было - 2

Как это было - 2

28.02.1938
Москва, Московская, Россия

Палачи хорошо знали, что делали: если после их «ласк» человек и оставался внешне живым, то внутренне, про себя, он переставал быть человеком. Быть человеком — это не только уметь уважать других людей, но и в первую очередь иметь право уважать самого себя! А может ли человек уважать себя после того, как подписал заведомую ложь на себя и других, хотя бы и под жесточайшей пыткой?

Совесть не прощает ни сознательной подлости, ни подлости по слабоволию и малодушию, как бы ни старался человек оправдать себя разными софизмами. Опозоренная физически и духовно человеческая личность перестаёт быть самоуважающей личностью, мыслящей и действующей без истерии.

С этой точки зрения понятна, например, неуравновешенность вернувшейся к жизни в 1917 году эсерки Марии Спиридоновой, изнасилованной жандармским ротмистром после совершения ею террористического акта… Молодая, чистая девушка, увлечённая идеей освобождения русского народа от цепей цар­ского самодержавия, жертвуя своей жизнью, идёт на смертельно опасный акт — на уничтожение одного из царских палачей… И что же в результате? Смерть хотя бы на виселице? — Нет, ей и этого не было дано. Похотливый жандарм, охранитель царской власти, просто-напросто опоганил её тело и душу! Живи опоганенной нечистым прикосновением гадины! И ей дали каторгу не только физическую, но и моральную!

Вот по этому рецепту царского жандарма действовали и палачи НКВД: прежде чем уничтожить свою жертву или сослать её на долгие годы в вонючее окружение уголовного мира, отнимали у неё уважение к себе, веру в людей, носителей идей о лучшем будущем человечества, грубо, через кривое зеркало, иллюстрируя тождество противоположностей — добра и зла.

Такие мысли бродили в голове, пока я слушал исповедь товарищей, вздохи, стоны и всхлипывания обессиленных голых людей. И на душе делалось всё тяжелее и тяжелее. Но одна мысль была наитягчайшей: «Неужели в стране произошёл фашистский переворот?». Никакими другими причинами правдоподобно объяснить происходившее мой мозг не мог в то время. Для меня было ясно, что то, что происходит в бауэровских подвалах, — не изолированное явление, злоупотребление власти местного помпадура, а операция союзного масштаба, закономерное развитие событий декабря 1934 года, начавшихся убийством Кирова и вслед за этим расстрелами сотен людей без следствия и суда, по спискам НКВД. Но теперь «врагами народа» оказались не сотни людей, а миллионы — так быстро росла «пятая колонна»! Ими оказались и те, кто только что вчера были на щите чести, и рядовые граждане, ничем особенным не выдающиеся. Что же такое делается в стране? Что же делать нам, втянутым в шестерёнку автомата, ключ от которого в руках человека, уши которого затк­нуты воском восхвалений?

 

Под утро к нам в камеру впихнули ещё одного арестованного, инженера со строительства Дворца Советов. Идея постройки Дворца Советов, сверхвысотного здания, по высоте и объёму в несколько раз превышающего библейскую Вавилонскую башню, на месте храма Спасителя, как известно, принадлежала Сталину. А когда храм был разрушен — оказалось, после глубокой геологиче­ской разведки, что такое гигантское здание строить на этом месте нельзя, — слетело с плеч много голов, только голова самовлюблённого диктатора поднялась ещё выше и ещё больше увенчалась лаврами непревзойдённого гения. Одной из жертв этой, совсем не гениальной затеи, был и этот инженер.

Он был одет в меховое пальто и бобровую шапку. А, как уже говорилось, выносить атмосферу камеры в одежде было делом тяжким, поэтому старожилы камеры, несмотря на ужасающую тесноту, всё же ещё плотнее посдвинулись, чтобы освободить местечко для новичка, — когда горе массовое — люди добрее, — но новичок отверг товарищество по неволе, заявив, что ничего общего с нами не имеет, что арестован он… по недоразумению и, вне сомнения, недоразумение это скоро будет выяснено и он будет освобождён… В самом деле, какому же человеку, до того горя не видавшему, придёт желание сесть рядом с этими сине-красно-багровыми голыми людьми, по-видимому — преступниками?.. Ну, инженер и предпочёл до утра простоять на ногах, на одном месте — у двери. А утром его увели на допрос, и вернулся он в камеру уже вечером, часов через десять, как говорится на палаческом жаргоне, с правлеными мозгами. Рыдая, он обратился к голым «преступникам»:

— Простите меня, товарищи, что легкомысленно я отнёсся и к себе, и к вам, оскорбив вас за ваше великодушное предложение в ущерб самому себе. Я был слепцом и наивным дураком. Теперь я знаю, кто вы и кем стал я: на допросе меня вразумили… Ещё раз простите меня!

Разумеется, сокамерники заявили ему, что они хорошо понимают причины его заблуждения. Так заблуждалось большинство находящихся здесь людей. Каждый из них думал, что по отношению к нему НКВД допустило ошибку… На этом инцидент и был закончен и забыт: людей заботили другие мысли, более важные — что им готовит завтрашний день, а то и ближайшие минуты?

 

30.06.2020 в 12:30

Присоединяйтесь к нам в соцсетях
anticopiright
. - , . , . , , .
© 2011-2024, Memuarist.com
Idea by Nick Gripishin (rus)
Legal information
Terms of Advertising
We are in socials: