Уже в 1943 году, некоторые художники приехали за своими семьями, жить в Москве уже не было опасно, убрались и наши мучительницы, не могу вспоминать о них без омерзения. Стало у нас свободнее, но обслуживающего персонала меньше. Директор назначил меня старшей поварихой, тогда я и увидела, как нас обкрадывали. Пайков, которые предназначались для кухни, было достаточно, чтоб все были сыты. Сколько раз оставался суп или борщ в котлах, и я отдавала близ живущим беженцам. Они были счастливы и меня боготворили. Думаю, что и раньше оставались супы, борщи и каши, но, похоже что матроны наши предпочитали все выливать, только бы не дать людям добавку.
В это время сестра моя Хеля начала забрасывать меня письмами из Ташкента, умоляла выслать ей вызов и забрать ее к себе, ибо там она умирала с голоду. В военное время без пропусков нельзя было тронуться никуда. Директор базы помог мне решить проблему, пропуск Хеля получила и вскоре приехала, а через какое-то время и начала работать буфетчицей на военном заводе. Вместе нам стало жить намного легче, Хеля приносила красную икру целыми килограммами, потому что икру эту рабочим давали по продуктовым карточкам вместо мяса и рыбы. Рабочим такая замена не нравилась очень, икра оставалась, и можно было купить ее за бесценок.
Однажды мы со своей соседкой по комнате, ее звали Зина, раздобыли по четвертушке подсолнечного масла и решили пойти по деревням, чтобы обменять масло на картошку. Много километров нам пришлось пройти, пока удалось разменять наш продукт на картофель, зато мы услышали много легенд: «Войну затеяли какие-то евреи, очень злые люди». Зина спросила: «а какие они, евреи-то?»– «Страшные - с рогами, с большими носами, похожие на зверей», - ответили Нам. Мы не стали разубеждать, поспешили домой, чтобы вернуться засветло. Страшная нищета, которую увидели мы в том путешествии врезалась, однако, в память нестираемо. Ни в одном доме не было кроватей, постельных принадлежностей, люди целыми семьями спали на полатях, на каких-то грубых постилках… недаром места эти всегда были местами ссылки.
А когда вернулись, детки мои были рады картошке, на базе в то время картошки не хватало.
Но к весне 1943 года мы получили индивидуальный земельный участок, где можно было посадить картофель. Так как картофеля для посадки у нас не было, местные жители посоветовали нам посадить картофельную кожуру с ростками, и, помнится мне, урожай у меня был очень большой.
Осенью мне самой пришлось поехать на участок и урожай этот выкопать. Труд это был для меня непосильный, но надо было преодолеть все. В свободное от работы время на участок ездила со мной Хеля. С большими трудностями удалось нам потом картошку привезти на базу, было картофеля несколько мешков. Если бы добрый наш дядя Гаврилюк был тогда на базе, он бы организовал нам помощь, но он в то время находился в Москве.
Свободное копирование
