Тетя Шура читала безумно много! Она выписывала все журналы (тогда с зарубежной литературой можно было знакомиться только по ним. Да и с новой нашей литературой - Граниным, Айтматовым, Дудинцевым - только по "Новому миру"). Книги тогда достать было трудно, на них записывались, их разыгрывали в лотереях. Но у Свердлиных они были. Как-то тетя Шура спросила меня:
- Петр, почему ты так мало читаешь? Я все время около твоей кровати вижу только "Мастера и Маргариту". Посмотри, сколько я за это же время прочла?
И в другой раз:
- Чего это так Ильф и Петров растрепались?
Я ей отвечаю:
- Матушка, так ведь книги-то бумажные, вот и треплются.
- Ну да, только что-то Анатоль Франс уже сколько лет как новенький стоит.
А я ей в ответ:
- Матушка, вот вы все время читаете. А когда вы думаете над прочитанным?
Тетя Шура посмотрела на меня, лукаво улыбнулась и ответила:
- Уел. Один - ноль в твою пользу.- И отправилась читать "Мартовские иды".
Свердлин читал мало. Газеты он просматривал очень внимательно, но, как выяснялось, почти ничего в них не замечал. Видимо, он их просматривал просто по традиции. В политике разбирался очень плохо. И часто попадал впросак. Был случай на похоронах Сталина, когда Свердлина, как одного из исполнителей роли вождя (кстати, это была замечательная его работа), допустили стоять в почетном карауле. Он попал в одну "восьмерку" с Ильей Эренбургом. Когда они уже отстояли свое время у гроба и направлялись в комнату за сценой Колонного зала, Свердлин тихим голосом сказал Эренбургу:
- Я вас поздравляю! - Он имел в виду недавнее награждение Ильи Григорьевича орденом Трудового Красного знамени.
Эренбург резко повернулся и зашипел:
- Тише вы!
Свердлин даже обиделся. Но только дома он понял, что натворил. Слава Богу, никто больше этого не слышал. Кстати, в доме Свердлиных отношение к Сталину было такое же, как и в нашем. И даже более откровенное. В 1947 году, когда был выпущен очередной внутренний государственный заем, мама Александры Яковлевны, восьмидесятитрехлетняя дворянка Вера Васильевна Москалева, сказала:
- Шурочка, я тут стихи написала.
Вот эти стихи:
Благодарим, родной отец,
Что обобрал ты нас до нитки.
И прожилися мы вконец,
И продали свои пожитки,
Но подписались на заем,
Тебе мы славу все поем.
Двоюродная сестра тети Шуры, замечательный человек, Нонна Попова, с которой мы дружим и по сей день, в отличие от нас, к Сталину всегда относилась в высшей степени положительно. Ну что делать! В каждой избушке свои игрушки! Однажды Нонна пришла к тете Шуре, а та с блаженством смотрит по телевизору выступление Муслима Магомаева - очень его любила! Нонна говорит:
- Не понимаю тебя, Шура, как тебе он может нравиться?
Тетя Шура очень спокойно парировала:
- Ты любишь Сталина, я - Муську.
Свободное копирование
