25/13 сентября
25/13 сентября... В Ганау приехали мы около двух часов и, отобедав, тотчас пошли смотреть город, а я, несмотря на праздник, зашел в открытую книжную лавку - и что увидел на двери? Портрет З<анда>, дурно выгравированный на нотах любимого им вальца. Первое движение было купить, как достопримечательность, знаменующую дух Германии и расположение умов там, где цензура или полиция не душит их; но подумав, что мой путь еще далек, что могу встретиться с дипломатами всех наций и всякого рода и что дипломатическая деятельность сих тунеядцев может истолковать в другую сторону портрет, который и в моем портфеле может для них не остаться тайною, — я оставил З<анда> на дверях книжной лавки!
Я пошел далее смотреть город: проводник наш привел нас из нового города, Neustadt, в старый, разительно отличающиеся друг от друга. Старый- с узкими и излучистыми улицами; в новом — все чисто, улицы шире и дома другой архитектуры. Последний обязан своим построением - уничтожению нантского эдикта, которое изгнало трудолюбивых реформатов из Франции и населило, обогатило промышленность и в некотором смысле просветило Германию, и распространило и в ней вкуо к языку франц<узскому> или, лучше, моду к нему в городских обществах. Влияние сего варварского ниспровержения данной раз уже привилегии — неисчислимо в последствиях своих. Надобно бы, чтобы, с одной стороны, беспристрастный немец, собрав в путешествии по разным местам северной и южной Германии все сведения о водворении там французских реформатов, при Лудвиге XIV, исчислил благодетельные от сего последствия для Германии, а француз, если можно, также беспристрастный, отвергнув всякого роду национальную гордость, показал бы нам, чего лишили иезуиты Францию, лишив ее лучших, просвещеннейших граждан; но вместе с тем один только француз может представить нам и добрую или по крайней мере выгодную сторону для французов - сего изгнания: оно, может быть, неприметным образом расположило благодарных немцев в пользу соседей их. - Ансильон, потомок выходца реформата и историк Европы, живущий в центре Германии протестантской, должен бы был заняться сим, отложа на время министериальную свою заботливость и снова подружась с музою, которая его возлелеяла и показала путь к прочной известности, если нельзя назвать славою — завоевания его в области, принадлежащей потомству…
Из Ганау поехали мы не прямо в Фр<анк>фурт, но через Вильгельмбад, куда в воскресенье приезжают из Ганау и Фр<анк>фурта. Сад и дом устраивал Канкрин, отец нашего м<инистра> ф<инансов>, который сам некогда был здешним над<ворным> сов<етником>. Мы нашли здесь множество гуляющих в саду; снаружи осмотрели мы die Burg, прекрасную, искусственную развалину, обвитую с одной <стороны> плющом, коего корни и ветви срослись со стеною. Я зашел и в крестьянский трактир, где мужики чинно и плавно вальсировали и пили здешнее вино и пиво.
Из Вильгельмбада отправились мы в 5-м часу в Фр<анк>ф<урт> и встретили богатые экипажи, открытые коляски, пр<инца> Кумберландского, брата курф<юрста> касельского, на Майне в прекрасном замке по дороге к Ф<ранк>ф<урту> живущего. Встречи сии напомнили нам, что мы приближаемся к богатому, многолюдному — и свободному городу! Въехав в его область, сердце брата Н<иколая>, а может быть, и мое сказалось нам каким-то милым ему, приветным, но незнакомым чувством…..
Но мы вспомнили, что мы с берегов Волги и Невы..... и стали снова любоваться прекрасными окрестностями Фр<анк>фур<та>, натурою, для всех одинаковою в дарах своих, кто умеет ими пользоваться, — и Майном, которого струи освещались тихим, вечерним солнцем и отражали в себе сады виноградные и цепь веселых и красивых домиков. В 6 часов мы были уже в стенах Фр<анк>фур<та> и в гостях римского императора; а в 6 1/2 я перенесся уже в Авлиду, видел Ифигению и слушал Глюкову музыку, в Ф<ранк>ф<урте> оживляемую прекрасным и многочисленным оркестром и искусным талантом Добкара в Агамемноне, Низера — в Ахилле и m-lle <1 нрзб> — в Ифигении. Театр был полон. Ни одной праздной ложи, и все места заняты в партере. Хор соответствовал степени совершенству и искусству актеров, и декорации и костюмы хорошие. Бюсты Ифланда и Lux-a стоят по сторонам театра. - Близ театра другая забава; улицы наполнены гуляющими. — До завтра.
