Так вот, Василий мне позвонил, и мы договорились о встрече, приближался Новый Год, решили встречать его в компании: я пригласила Таню Артамонову, муж ее был в море в это время, и их отношения были в процессе развода. Он почему-то очень быстро спивался, не знаю, пил ли он до работы на флоте, но деградация происходила прямо на глазах, дело доходило до драк . А Василий пригласил еще своего друга. Договорились, что они принесут вино, а мы приготовим закуски и соберемся у меня дома. У меня была хорошая музыка, Сашкины пластинки , ну и посидим. Тем более, что соседки в это время дома не было, она отмечала праздник у своих родных. Саша был неизвестно где, к его родителям я ходить перестала, так как они как-то сказали, что Саша согласился поговорить с ними, но разговор будет откровеннее, если я на нем не буду присутствовать, результата этого разговора я так и не узнала.
Мы собрались, сначала все нормально, но у меня было настроение скорее напиться, и поэтому, я плохо помню этот Новый год. Как ребята ушли я совсем не помню. А вечером первого января мы отмечали праздник у Тани на девятом этаже вместе с ее соседями, семейной парой.
Потом Вася звонил мне периодически на работу, мы с ним гуляли по улице, я ему рассказывала, про Сашку, он мне про Севастополь, откуда был родом, но больше молчал. Ходили в кино иногда. Но я уже поняла, что он мне не нравится, он был значительно моложе, я с ним просто так проводила время, он тоже об этом догадывался. В это же время у Тани Семеновой я познакомилась с еще с одним молодым человеком Сашей. Он ходил в море, и оказался на берегу между рейсами. Не знаю, где он жил, может быть в Доме междурейсового отдыха, но он был не мурманчанин. Это был очень общительный человек, водил меня в кафе. При этом очень быстро сходился с людьми, знал по имени и швейцаров и официантов, поэтому для нас всегда находились свободные столики. Он писал стихи и говорил мне , что прочтет их, когда мы будем близки, но я уже знала, что этого не будет никогда, хотя ухаживания его принимала. Он встречал меня с цветами после работы в вестибюле статуправления, звонил мне в отдел с вахты, что ждет. А я стеснялась этого, потому что раньше меня всегда встречал мой муж Саша, и многие сотрудники знали его в лицо. Я намеренно задерживалась, чтобы в шесть пятнадцать прошли все наши , и спускалась , когда уже никого в вестибюле, кроме вахтерши не было. Так я убивала свое свободное время, чтобы как меньше находиться в одиночестве со своими мыслями. А в это время я начала замечать, что когда меня дома нет Александр приходит, берет какие-то свои вещи, он ведь ушел без вещей. В это время узнала о нашей разлуке и мама. Она мне позвонила на работу и я созналась, в письме я написала, что он приходит, но когда меня нет дома. Мамочка позвонила свекрови , не знаю о чем они говорили, но мама , видимо, возмущалась, и сказала , что пусть он тогда вовсе не приходит, чтобы меня не расстраивать. Мама написала мне письмо, в котором пыталась меня поддержать и настроить на правильный лад. В словах мамочки, несколько сумбурных и высокопарных чувствовалась обида за меня, и желание, чтобы я поступила так, как положено гордой и самолюбивой женщине. Но если бы я тогда так поступила, то , возможно, не было бы у меня моей дорогой доченьки, а впоследствии и внученьки, которые и составили все счастье моей жизни. Я предполагаю, что в таком же духе мамочка поговорила и с Маргаритой Федоровной. Но та уловила в разговоре только то, что во всем обвиняют ее любимого сына, и мало того, хотят, лишить его комнаты, которую мы получили так быстро благодаря содействию отца Саши, Александра Ермолаевича. Но моя мамочка никогда не отличалась мудростью и хитростью. Как и я в то время поступала не по уму, а только поддаваясь своим чувствам и внутренним порывам, желанию избавить себя от невыносимых душевных страданий.
Свободное копирование
