authors

1427
 

events

194041
Registration Forgot your password?
Memuarist » Members » Maks_Polyanovsky » Таежная новь - 2

Таежная новь - 2

10.04.1930
Адо-Тымово, Сахалинская область, Россия
По вечерам делегаты с’езда отправлялись ужинать.

Не даром, когда зимою 1930 года при сахалинской культбазе был созван первый туземный съезд советов, о котором я сейчас расскажу, старый гиляк Сурн, недавно окончивший ликбез, написал в стенгазету такую заметку:

 

«Советск власт смотрит гиляки. Тебереч (теперь) наша дедей (детей) учич школу. Дохтор лечеч нас. Для гиляку избу-читална для гиляку ранса это никто не желала. Пре саветску власть очен хорошо. Много показала. Очен плагодарна (благодарим).

Сурн».

 

Грамотный гиляк перестает быть редкостью. И в этом сказывается влияние советизации. На съезде советов председатель одного из тузсоветов, гиляк Пакин, при мне бойко написал в Собес заявление от имени одного старика, проживавшего в его стойбище и просившего о пособии по случаю старости и нетрудоспособности.

На белом квадратике бумаги Пакин старательно вывел карандашом:

 

«Заявленка от стари гиляк Воронка в собесу.

Родиль 1684 году, зиль тымовский округ патом перекоцеваль западный берег лавиль рыба охотилься на белка на соболь и лиса. Теперь стал старий циловекь никому ни нузин.

Табаку спинцька нету просю сывецкую властью цем мозет помоць мине дать мине табаку и спицка.

За гиляк Воронка — Пакин».

 

Трудно читать это заявление без улыбки, в Собесе вероятно не мало смеялись над не по форме составленной бумажкой, но по-моему такие прошения — наша гордость. Во-первых, потому, что вчерашние полудикари пишут их сами, собственной рукой, во-вторых, потому, что подвергавшиеся лишениям и притеснениям туземцы теперь твердо знают, что от начальства надо ждать не зла, а помощи.

Не беда, что написавший бумажку председатель тузсовета Пакин утверждал, будто старик Воронка родился в 1684 году, то есть больше двухсот лет тому назад. Это результат слабого знакомства гиляков с арифметикой, которую они постигнут, если уже поняли сейчас разницу между прежним и нынешним советским строем.

Мои наблюдения над таежной новью будут неполными, если не рассказать о первом туземном съезде островных советов.

Со всех концов Сахалина съехались в культбазу, где происходил съезд, гиляки, тунгусы, орочоны, айны и якуты, Как и следовало ожидать, большинство составляли гиляки, которых на острове больше, чем всяких других народностей. Многие делегаты прибыли с семьями.

Десятки, сотни собраний, съездов, конференций, на которых мне приходилось присутствовать в течение ряда лет на материке, не оставили того следа, тех воспоминаний, как этот замечательный съезд, с исключительным интересом прослушавший все восемь вопросов повестки дня и горячо откликавшийся на каждый из них. Иначе и не могло быть.

Разве до сих пор история знала случай, когда бы начальство отчитывалось перед туземцами? Разве станет какой-нибудь орган власти, хотя бы в Англии, давать отчет о своей работе закабаленным империей индусам или арабам? То, чего не бывает в странах, называющих себя культурными, мне пришлось увидеть на далеком, еще не вышедшем местами из полосы одичания Сахалине.

Окружной исполнительный комитет послал из Александровска своих представителей отчитаться перед первым туземным съездом советов. Это был главный вопрос в повестке дня.

   

 

Потом рассказывала о своей работе культбаза; отчитывалась ее медицинская и педагогическая часть, с большим отчетным докладом о своей работе выступил уполномоченный по работе среди туземцев, и еще был доклад о создании туземной кооперации.

Затем шли выборы.

Выбирали туземных народных заседателей и туземный районный исполком.

Когда представители Окрисполкома рассказали делегатам съезда о предстоящем развитии сахалинской промышленности по пятилетнему плану, несколько туземцев потребовали слова. Они говорили, что железная дорога, которую начнут прокладывать нынешним летом внутри острова, уничтожит леса, распугает зверей и туземцу-охотнику нечего будет делать.

Другие пугались механизации рыбного промысла и высказывались в таком же роде: на рыбалках, мол, сразу выловят всю рыбу, нечем будет впоследствии питаться бедным гилякам, тунгусам, орочонам.

Кто-то из представителей Окрисполкома намеревался сказать несколько успокоительных слов тревожившимся о своей дальнейшей судьбе туземцам. Но разговор оказался ненужным.

Своим косным собратьям ответили более передовые туземцы. Вышли представители стойбищ Чайво, Нейво, Виски, Москальво и стали толковать о том, что во всех этих стойбищах организованы рыболовные артели из гиляков, что артели снабжены хорошими снастями и инструкторами что улов теперь хороший и всю рыбу забирает Госторг по договорам. И все довольны, потому что получают больше, чем имели, промышляя в одиночку.

Другой, попросивший слова туземец сказал примерно вот что:

— Если советская власть могла в таком месте, как Ноглики, построить обширную культбазу, стоившую очень много денег, значит она не ухудшит положение туземцев, развертывая промышленность Сахалина. Гиляки, тунгусы, орочоны и все остальные народности, населяющие остров будут работать на производствах, которые создадутся в течение пятилетки.

Когда толковали о создании кооператива, гиляки указывали, что у них в стойбищах нет лавок, в факторию ж ехать далеко, поэтому кооперация должна подобраться поближе к стойбищам.

 

По вечерам прерывалась деловая работа съезда, делегаты отправлялись ужинать, затем возвращались в зал заседаний, где их ждали всякие развлечения: борьба, кино, танцы. Однажды вечером, из смежной с залом комнаты вышли бороться между собой два низкорослых гиляка. Оба они тесно прижались друг к другу и так плотно обхватывали один другого, что трудно было разглядеть их лица, на которые спадали туго надвинутые шапки.

На каждом из них надета была юбка из меха морского зверя — нерпы.

Борьба с первого же момента велась очень азартно. Видно было, насколько сильно стремление каждого выйти победителем. Борцы подставляли один другому подножки, поочередно валили друг друга на пол, вскакивали и снова падали.

Фигуры маленьких человечков были вообще смешны. Всего курьезнее оказался результат долгой и упорной борьбы, оборвавшейся как-то неожиданно, сразу. Одна из нерпьих юбочек вдруг поднялась вверх, и из-под нее просунулось взлохмаченное красное лицо гиляка, который держал всех в сильном напряжении, когда чуть ли ни четверть часа боролся сам с собой...

Для этого он надел на руки торбазы (меховые сапоги), и создалось впечатление, что у него четыре ноги. Вторую нерпью юбку он надел под мышки, так что она закрыла его лицо, а на спину ему из одежды и шапок навязали два туловища, которые обхватывали друг друга руками. Получилось полное впечатление, будто борются два человека.

20.03.2020 в 18:25

Присоединяйтесь к нам в соцсетях
anticopiright
. - , . , . , , .
© 2011-2024, Memuarist.com
Idea by Nick Gripishin (rus)
Legal information
Terms of Advertising
We are in socials: